Валентина Марьина - Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948

В Чехословакии договор был ратифицирован 3 июня 1935 г. президентом, в СССР – 7 июня 1935 г. ЦИК СССР. 8 июня в Москве состоялся обмен ратификационными грамотами. Бенеш рассматривал договор как содействие созданию в Восточной Европе региональной системы безопасности, начало которой положено франко-советским договором от 2 мая 1935 г. [225] ДМИСЧО, 3. С. 113–117. . В день подписания советско-чехословацкого договора был подписан и другой важный, обсуждавшийся Бенешем и Литвиновым еще с сентября 1934 г. документ: Соглашение между СССР и ЧСР об установлении регулярного воздушного сообщения между Москвой и Прагой по маршруту Москва – Киев – Клуж (Румыния) – Ужгород – Прага и обратно. Чехословацкая сторона при этом брала на себя обязательство согласовать с Румынией вопросы, касающиеся регулярных полетов самолетов над румынской территорией. Но урегулирование этого вопроса затянулось, и авиалиния Москва – Прага действовала, в сущности, без договорной основы с Румынией [226] Там же. 117–122 (и примеч. 3 к док. 66). .

После подписания советско-чехословацкого договора о взаимопомощи Бенеш счел ситуацию подходящей для посещения Советского Союза. Визит состоялся 7-16 июня 1935 г. Во время пребывания в Москве состоялись встречи и беседы Бенеша с генеральным секретарем ЦК ВКП(б) И. В. Сталиным, председателем ЦИК СССР М. И. Калининым, председателем Совнаркома СССР В. М. Молотовым, наркомом иностранных дел СССР М. М. Литвиновым, наркомом обороны СССР К. Е. Ворошиловым и другими советскими руководителями. 8 и 9 июня Бенеш и Литвинов обсудили вопросы, касавшиеся положения в Центральной и Юго-Восточной Европе. Согласно записи беседы Бенешем от 9 июня, они констатировали, что СССР и ЧСР останутся на позиции коллективной безопасности. В отношении Германии и Польши решено было проводить прежнюю политику и стремиться к заключению с ними Восточного пакта «пусть в ограниченном, но приемлемом для них объеме». Обсуждался и вопрос о политике Румынии, ее отношениях с СССР и возможности заключения советско-румынского договора о взаимопомощи, к чему был склонен румынский премьер Н. Титулеску. Бенеш обещал свое содействие в этом [227] Там же. С. 137. Однако усилия Бенеша ни к чему не привели: Румыния отказалась подписать договор с СССР, чему способствовали негативная позиция румынских правых сил и короля Кароля, а также угроза Польши расторгнуть в этом случае польско-румынский договор. . В беседах со Сталиным и Молотовым помимо чехословацко-советских отношений, согласно сообщению «Известий» от 11 июня 1935 г., тщательно обсуждалось «международное положение в Европе с точки зрения интересов мира». При этом констатировалось, что «чувство тревоги за судьбу всеобщего мира, которое овладело за последние два года государствами Европы, не только не улеглось, а, наоборот, стало интенсивнее». Советское и чехословацкое правительства подтвердили решимость стремиться к организации коллективной безопасности в Европе. Итоги своего визита в Москву Бенеш изложил в циркулярной телеграмме, направленной чехословацким дипломатическим представительствам 19 июня 1935 г. Указав, что никаких новых соглашений в Москве подписано не было, а были лишь подтверждены ранее достигнутые договоренности, Бенеш писал: «Москва понимает нашу политику и наше положение в Центральной Европе, понимает значение нашего географического положения и силы, понимает также свою заинтересованность в нашей силе. С точки зрения европейской политики она признает необходимость искреннего и последовательного сотрудничества. Отношения будут развиваться и дальше и достигнут такого же состояния, как наши отношения с Францией». Бенеш подчеркнул прочность советского режима, крепость и хорошее состояние российской армии и ее вооружений. Он расценил укрепление отношений с Москвой как «определенное усиление наших позиций и дальнейший вклад в дело сохранения мира». «Подлинный интерес и политическое участие России в Центральной Европе, – считал Бенеш, – имеют огромное значение для поддержания равновесия в Европе». Но в то же время он писал: «В остальном не буду слишком ускорять развитие, особенно излишне подчеркивать славянскую взаимность, чтобы мы никого зря не пугали» [228] ДМИСЧО, 3. С. 148–149. .

Поездка Бенеша в Россию вызвала неоднозначную реакцию в ЧСР. Коммунисты, поддержав курс на сближение с СССР, одновременно предупреждали, что проведение Бенешем «его нынешней политики не всегда будет для него легким делом ни в коалиционных партиях, ни при многих его контактах с заграницей». Социалистическая печать в Чехословакии положительно оценила договор и поездку Бенеша в СССР. Она приветствовала усиливавшиеся представления Бенеша, что Советское государство гуманнее Германии, и что Сталин превращается в умеренного революционера, который свою империю через национализм приведет к большей демократии. Промышленные круги в лице президента управленческого совета заводов «Шкода» Карела Ловенштейна считали, что «Альянс с Россией в данных обстоятельствах был единственно правильным шагом, который могла сделать наша внешняя политика» [229] Zeman Z. Edvard Beneš. S. 113. . Правые обрушились на Бенеша с критикой договора. Они не доверяли Москве, и подпись Бенеша под договором в их глазах его имиджу не содействовала. Правые не переставали обвинять его в том, что он открывает большевизму двери в Европу. К. Крамарж, также заявлявший, что для Чехословакии жизненно важно, чтобы Россия (но не большевистская) заняла ключевые позиции в мировых деяниях, с горечью комментировал происшедшее: «Предательство славянства довершено… С каким народом думает пан министр дружить: с тем несчастным народом, который умирает с голоду, который мучается в Соловках и концентрационных лагерях или наподобие рабов фараона копает канал между Белым и Балтийским морями, либо с "народом", который живет в роскоши и избытке в Кремле…» [230] Odkaz a pravda dr Karla Kramáře. Praha, 1939. S. 71–72 (цит. по: Zeman Z. Edvard Beneš. S. 113). . Словацкая народная партия А. Глинки также заняла негативную позицию по отношению к договору.

29 сентября 1935 г. Бенеш обсудил ситуацию в Европе с П. Лавалем, подробно изложив позицию ЧСР в центральноевропейских делах и, в частности, ее политику в отношении Германии. «Мы являемся препятствием для политики Германии в Центральной Европе, которая неприемлема для стран Запада, – заявил он. – Если Германия пойдет против Западной Европы, то она, прежде всего, пойдет против нас, чтобы затем иметь возможность выступить против Франции и Западной Европы». Бенеш считал, что, если Франция, Англия, СССР, страны Малой Антанты и Балканской Антанты будут «действовать заодно», то «с Европой ничего не случится. Это наша наилучшая возможная гарантия сохранения мира на континенте». Перейдя к «русскому вопросу», Бенеш подчеркнул, что «в этой концепции Россия является необходимым членом». Он связал советско-чехословацкий договор с советско-французским договором и с Локарно, посчитав, что в эту систему должна быть включена и Англия: «Франция нуждается во всей этой взаимосвязи. На Польшу она не может рассчитывать», с чем, как значится в записи беседы, Лаваль выразил живое согласие. Бенеш убеждал его, что «для совместной политики Англии и Франции Россия как партнер необходима, ибо если Россия не будет с нами, то она окажется в одном лагере с Германией. Этому нужно воспрепятствовать… Для нас, для Чехословакии русская карта является чрезвычайно важной. Мы смотрим и на Восток, и на Запад. В качестве дополнения к нашей политике по отношению к Франции нам нужна своя политика по отношению к России… С одним Востоком мы не можем идти и не пойдем. Всегда только с Востоком и Западом» [231] ДМИСЧО, 3. С. 185–187. . Этой, намеченной им еще в 1935 г., то есть за несколько лет до Мюнхена, линии, Бенеш продолжал следовать до конца своей жизни. Убеждать Лаваля вследствие его личных резко антикоммунистических и антисоветских позиций было трудно, но в конце концов он заявил, что договор с Россией он подписал и будет защищать его [232] После долгих проволочек в феврале-марте 1936 г. договор был ратифицирован палатой депутатов и сенатом Национального собрания Франции. .