Владимир Дацышен - Очерки истории Монголии в XIX – первой четверти ХХ вв

Пекин для поддержания своей власти во Внешней Монголии и демонстрации силы перед соседней Россией содержал в Улясутае, Кобдо и Урге небольшие цинские гарнизоны. Правда, численность регулярных войск в Монголии была незначительной, восьмизнаменный гарнизон в Кобдо, например, к концу XIX в. был менее трехсот человек офицеров и солдат. В других городах численность регулярных войск была еще меньше.

Таким образом. Монголия в составе Цинской империи имела сложное территориально-административное устройство, в котором сочетались феодально-родовые и государственно-бюрократические институты. Монгольское население Цинской империи отличалось эт-но-племенным и культурным разнообразием, усиливаемым делением по военно-сословному принципу. При этом, сохранилось определенное этнокультурное и государственно-административное единство всех монгольских земель, в основе которого была языковая, религиозная, хозяйственно-экономическая и культурно-историческая общность всех монголоязычных народов Цинской империи.

Различные монгольские народы в составе империи имели не одинаковый политико-правовой статус, различалось их место в общеимперской системе, по-разному шли процессы социально-экономического, административно-политического и культурного развития. Особое место в политической и социально-экономической системе Цинской империи занимали чахар-монголы. Монгольское этнополитическое образование Чахар (Цахар, ) было активным участником событий рождения Цинской империи. Именно правитель Чахарского ханства Лигдан, будучи старшим из потомков монгольской династии Юань и наследником последнего всемонгольского хана Даяна, был конкурентом лидеру этнополитического образования маньчжуров в деле создания новой империи на Дальнем Востоке. В 1636 г. большинство князей Южной Монголии признали Абахая богдо-ханом (великим ханом), сын Лигдан-хана получил от Абахая титул цинь-ван (князь 1-й степени, титул, следующий сразу на ханом, обычно давался сыновьям или братьям императора) и его дочь в жены. В 1640-х гг. наследники Лигдан-хана вновь вступили в борьбу против цинов, но, в конечном итоге, потерпели поражение и были уничтожены маньчжурами с частью чахар-монгольского народа. Однако с включением монгольских земель в состав маньчжурской империи, этнополитическое образование Чахар не исчезло, а сохранилось на протяжении всей истории Цинского Китая, и даже пережило саму империю.

На начальном этапе истории Цинской империи, состав чахар-монголов в этнокультурном отношении претерпел серьезные изменения за счет значительных подвижек населения, принудительно проведенных имперской властью. На основании монгольских летописей об этом, в частности, писал А. Позднеев: «в Халхе снова начались последовательные восстания урянхаев, плененных маньчжурами и халхасами в период войн с олетами. Первый пример таких восстаний подал цзай-сан Лубсан-шараб (по происхождению урянхаец), который… в последнем году правления Канси был переселен маньчжурами из урочища Хан улы в чахарские кочевья» 38. А в XVIII в. значительная часть чахар-монголов была переселена в предгорья Джунгарского Алатау на северо-западе Синьцзяна, обретя там новую родину. С этого времени на территории Китайской империи сложилось два района развития этнокультурной и этнополитической группы чахар-монголов – собственно чахары и так называемые чахар-калмыки.

Чахар-монголы, вошедшие в состав маньчжурского государства еще до оформления Цинского Китая, в 1635 г. были включены состав восьмизнаменного сословия, составив значительную часть монгольских корпусов Цинской гвардии. Административным центром управления чахарских военных знамен был город Калган (Чжанцзякоу), где имелась резиденция дутуна. Рядом с городом располагался военный поселок для восьмизнаменных, три огороженных стенами военных лагеря. Таким образом, в Цинской империи была учреждена отдельная военная административно-территориальная единица – Чахарское дутунство.

Территория отдельного монгольского аймака Чахар включала значительные территории, с севера прилегающие к Великой Китайской стене в районе Пекина. Все чахарское население было объединено в восемь сумонов во главе с цзасаками, напрямую подчинявшимися дутуну. Все чахар-монголы были отнесены к военно-служилой категории, получали содержание от правительства, обязаны нести военную или иную службу. Особое место чахар-монголов в системе военно-политической организации Цинской империи подтверждается особым статусом их округа, существовавшим вне института цзянцзюней, а также и тем фактом, что должности чахарских дутунов часто занимали «желтознаменные» маньчжуры 39.

Выдающийся русский исследователь З.Л. Матусовский писал во второй половине XIX в.: «Чахарские монголы различествуют от всех выше исчисленных монгольских племен тем, что в настоящее время они уже совершенно утратили у себя родовое управление. Кочевья чахаров располагаются по великой стене за границами областей Сюань-хуа-фу и Да-тун-фу. В административном и военном отношениях чахары разделяются на 8 знамен, в свою очередь подразделяющихся на два крыла – западное и восточное. Казенные земли, находящиеся в пределах чахарских кочевьев, а равно дела по торговым сношениям чахаров с китайцами и дела тяжебные и уголовные сосредоточены у управлениях (тин) четырех знамен, а также в дистанциях (тин), находящихся в укреплениях Ду-ши-коу, Чжан-цзя-коу (Калган), Фын-чжень-тине и Нин-юань-тине. Собственно знаменные дела в чахарском ведомстве решаются Ду-тунами, назначаемыми китайским правительством, а главное управление чахарами принадлежит в Ли-фань-юане департаменту Дань-шу-сы» 40.

В XVIII в. чахар-монголы были разделены цинскими властями. Переселенные в Джунгарию, или, как тогда назывался этот район, Тяньшань бэй лу (Область к северу от Тяньшаня) чахар-монголы были переданы под власть Илийского цзянцзюня. Часть чахарской конницы вместе с тунгусо-маньчжурскими частями сразу же была размещена в Илийской долине.

Непосредственное руководство чахарским населением 41осуществлял специальный военный чиновник – линдуй дачэнь и его заместители – цзунгуани. Чахар-монголы на новой родине сразу же занялись производительным трудом. На это, в частности, указывает тот факт, что они, в отличие от маньчжур, не получали натурального довольствия, а только денежное – 12 лан серебром, что, в свою очередь, было ниже денежного довольствия и китайских солдат в Синьцзяне 42.

В Синьцзяне чахарское население, наряду другими монголоязычными и тунгусо-маньчжурскими народами, было опорой Цинской власти и противостояло местным тюрко-исламским народам. В связи с этим, в истории чахар-монголов имеется опыт временного перехода под власть России. Русские очевидцы писали, что после начала восстания мусульман в Синьцзяне в 1860-х гг.: «Пограничные к нашим пределам Китайцы и Калмыки убежали в Киргизскую степь Сибирского ведомства, где проскитавшись более двух месяцев, – истощенные и изнуренные, в рубище и лохмотьях, с растреснувшею кожей от жару, поту и пыли, с начала весны стали прибывать в станицы и передовые посты в Копальском и Алатавском округах… » 43. В числе беженцев были и чахар-монголы. Цинские власти, по свидетельству современников, еще как-то заботились о маньчжурах, а семьи монгольских солдат были брошены на произвол судьбы. Беженцы вынуждены были обратиться за помощью к русской власти, а некоторые даже согласиться на переход в русское подданство. Например, около 800 человек из числа прибывших в 1867 г. в Копал 4 тыс. семей калмыков, чахар-калмыков, дауров, солонов, сибо, манчжуров и китайцев приписали к станице Сарканской и расселили в четырех верстах от поселка 44. К 1870 г. русское подданство приняли 8240 «кочевых калмыков» 45.