Коллектив авторов - Греки Балаклавы и Севастополя

Ибрахим, мирмиран и распорядитель имущества, переписчик (прошения), Кефе

Мехмед Хаджи (титул неразб.)

Впроцессе присоединения Крыма к России произошло достойное сожаления событие – выселение греков-христиан из Крыма в Приазовье в 1778 г. Вскоре греки здесь вновь поселились, но уже другие. Известный крымовед А. Бертье-Делагард в работе «Керменчик. Крымская глушь», посвященной одному из основных мест расселения этой новой волны эмиграции греков, пишет: «С выходом греков обезлюдел Керменчик, опустели его многочисленные церкви, – казалось, замерло все и повсюду; но столь же изумительное, как и неожиданное обстоятельство вновь вдохнуло здесь жизнь: явились новые поселенцы и к тому же опять греки, но родом из далекой Мореи и Архипелага. Совершенная феерия с превращениями. В первую турецкую войну, при императрице Екатерине II эскадра Орлова с войсками поддерживала восстание на турецких берегах Средиземного моря, населенных греками. По окончании войны участникам восстания – грекам были предоставлены особые права и льготы для переселения в Россию и службы в ней. Эти «албанцы» или «арнауты», как у нас тогда неправильно называли греков, были перевезены в Еникале: но во время присоединения Крыма в 1783 г. их двинули для занятия всего южного берега Крыма. Распространяя ужас между татарами, они дошли до Балаклавы, где и были поселены окончательно, на особых правах; там и доныне живут их потомки» [63] Бертье-Делагард А. Л . Керменчик. (Крымская глушь). Одесса, 1898 г. С. 3.

Их называли архипелагскими греками, имея в виду их участие в Архипелагской войне 1768–1774 гг., а также «албанцами» [64] Иногда в документах и военнослужащих называли «албанцами», однако данное слово не подразумевало их этнической принадлежности. В описанный период этот этноним стал нарицательным и использовался как синоним военных наемников или волонтеров. См. об этом подробнее: Арш Г. Л. Греческая эмиграция в Россию в конце XVIII – начале XIX вв. // Советская этнография. 1967. № 3. С. 85–92. , хотя название это видные исследователи Крыма XIX в. считали неправильным. «Греческий пехотный батальон, – уточняет П. И. Кеппен, – был сформирован Орловым-Чесменским в 1769 г. из архипелажцев, которые, по окончании войны в 1776 г., были поселены в Керчи и Еникале, а по присоединении Крыма к России были водворены в Балаклаве и, вероятно, тогда же в деревнях Лаке, Керменчике, Алсу, Камаре и Карани» [65] Кеппен П. И . Крымский сборник. О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических. СПб., 1837. С. 226. Прим. 329. .

Наиболее активную его часть составили маниоты или майноты – греческие жители полуострова Мани, Майна (средний южный мыс Пелопоннесса). Мани – местность гористая и недоступная: еще недавно в большинство селений можно было попасть только морем. На протяжении своей истории маниоты были известны своим соседям и своим противникам как бесстрашные воины, соблюдавшие обычай кровной мести, и знаменитые пираты. Они жили в укрепленных селениях, в домах-башнях, где оборонялись против турок-османов. Османская империя, после падения Константинополя и оккупации османами Греции в XV в., так и не смогла покорить целый ряд горных местностей (горы Этолии, Пинда, Аграфы, особенно горный район Сули, а также целую большую горную область на юго-западе Пелопоннеса – Мани, Майна). Здесь велась непрерывная партизанская война. Жители долин укрывались в горах от притеснений османов и создавали там независимые общины, члены которых именовали себя «клефтами». Собираясь в дружины по 100–200 человек, клефты совершали дерзкие нападения на турецкие отряды. Иногда они объединялись в крупные отряды ради серьезных военных выступлений.

В труде Константина Багрянородного сохранилось описание Мани и его жителей: «Да будет ведомо, что жители крепости Майна происходят не от племени ранее упоминавшихся славян, а от более древних ромеев, которые и до сего дня называются у местных людей эллинами, ибо в более отдаленные времена были идолопоклонниками и почитателями идолов, наподобие древних эллинов, а стали христианами, будучи крещены [лишь] в царствование приснопамятного Василия. Место же, в котором они обитают, безводно и недоступно, однако богато оливами, что и доставляет им утешение» [66] Константин Багрянородный. Об управлении империей… М., 1991. С. 43–46. .

Сами они считали себя потомками древней Спарты. Маниотов называли эллинами, то есть язычниками; они долее других сохраняли эллинские обычаи, сопротивляясь насильственному крещению, благодаря труднодоступности края. Однако, став христианами, они с тем же упорством продолжали сопротивляться османскому завоеванию. Французский историк Клод де Рюльер, небезызвестный автор книги о перевороте 1762 г. и восшествии Екатерины на престол, публикации которой так опасалась императрица [67] Напечатано после смерти Екатерины II под заглавием «История и анекдоты о революции в России 1762 года» («Histoire ou anecdotes sur la révolution de Russie en 1762». Paris, 1797). , является также автором фундаментального сочинения «История анархии в Польше и расчленений этой республики» [68] Клод Карломан Рюльер (Claude Carloman de Rulhière, 1735–1791) – французский писатель и историк, член Французской академии. Состоял при департаменте иностранных дел в качестве политического писателя. Фундаментальное сочинение Рюльера «История анархии в Польше и разделения этой республики» («Histoire de l’anarchie de Pologne et du démembrement de cette république», 1807, которое он написал для дофина, будущего Людовика XVI. (Вышло 4-м изданием под кратким названием «Превратности Польши» (Révolutions de Pologne. A 3 vol. Paris., 1862). , изданного в 1807 г. В нем затронуты ряд внешнеполитических аспектов политики Российской империи, в том числе Архипелагские войны.

В одиннадцатой главе третьего тома содержится также интересное описание союзников России в этой войне – греков-майнотов и их отличий от остальных греков. «После завоевания Пелопоннеса турками, согласно традиции, признаваемой всеми греками и подтвержденной множеством признаков, значительное число лакедемонцев успешно вернулись в эти горы. Скалы и пещеры стали приютом их собственной независимости. В последнюю эпоху самые смелые среди греков, из тех, кто наиболее дорожит своей свободой, остатки императорских семейств Константинополя и Трапезунда, избежав ярости турок, спасались в этих горах. Майноты гордились тем, что, несмотря на свою бедность, сумели дать достаточно дорогой выкуп за многих из принцев, попавших в руки пиратов. И сегодня еще находятся среди них представители почти всех семейств, занимавших престол Греции: Фока, Кантакузины, Комнины, Ласкарисы, Палеологи. С удивлением замечаешь, что эти семьи сохраняют еще и спустя три столетия физиономию, отличную от уроженцев страны. Из смеси древних мессенцев, остатков спартиатов, самых известных семейств Греции, и тех, кто царствовал в Константинополе и Трапезунде, сформировалась эта маленькая народность, известная сегодня под именем майнотов, разделенная на множество племен, свободно живущих в горах, храбрых до жестокости, гордых тем, что кровь стольких императорских домов смешалась с кровью ее граждан, и еще более гордая тем, что спустя столько столетий и, невзирая на свое крайнее невежество, все еще состоит из потомков спартанцев. Спустя три столетия и еще в наши дни общие собрания их старейшин или геронтов именуют себя Сенатом Лакедемона [69] Rulhière Cl. De . Révolutions de Pologne. A 3 vol. Paris, 1862. V. 3. Р. 128. . Отсюда и противопоставление их остальной народной массе, подчеркивает Рюльер: «Остальных греков они считают рабами и трусами; последние, в свою очередь, смотрят на них как на разбойников» [70] Rulhière Cl. De . Révolutions de Pologne. A 3 vol. Paris, 1862. V. 3. Р. 131. .