Николай Каптерев - Собрание сочинений. Том 1

[С. 185] Паисий не замедлил воспользоваться расположением к себе царя, чтобы извлечь отсюда всевозможные для себя выгоды. Целый ряд челобитных царю с самыми разнообразными требованиями ярко рисуют нам Паисия с этой стороны. Немедленно по своем прибытии в Москву Паисий просит государя откупить христиан его области от турок, с которыми-де он уговорился давать им окупу за христиан ежегодно по 500 ефимков, и просит вручить ему эту сумму, «чтоб мне, богомольцу твоему, из области своей изгнану не быть, и православных христиан моея области нечестивые турки не обратили б в свою турскую веру» [223]. Чтобы понять истинный смысл этой челобитной, нужно знать, что Паисий в это время не был действительным газским митрополитом, так как уже давно бросил на произвол свою митрополию, за что, между прочим, и был лишен архиерейства Иерусалимским патриархом Паисием. Просьба со стороны Лигарида денег у государя на выкуп его епархии от турок была прямым обманом, бесцеремонною, в видах наживы, эксплуатацией) доверия и расположения к нему государя. В том же году, в сентябре месяце, Паисий в особой челобитной государю желает поведать ему о своей скудости, что отпускаемого ему жалованья и корму достаточно только для него одного, а между тем при нем находятся несколько служек и три лошади, которых кормить ему нечем, и потому просит государя прибавить ему жалованья, чтобы ему людей своих и лошадей с голода не поморить вследствие наступившей дороговизны. Во второй челобитной просит себе у государя архиерейские одежды, саккоса и митры. Эти требования были не только удовлетворены, но государь еще пожаловал Паисию «кафтан камчатной холодной смирной камки, да рясу суконную черную на белках, сверх того, что ему ж дана была соболья под камкою». В следующем году Паисий обращается к царю уже с целым рядом челобитных, в которых просит пожаловать ему карету и лошадей вместе с новыми шлеями, потому что старые прогнили; просит дать жалованье его дьякону Агафангел у и [С. 186] обменять ему 250 рублей медных на серебряные, потому что-де Агафангел, будучи сослан на Соловки, где он прожил четыре года, оставил, отправляясь в ссылку, в Никольском монастыре 250 рублей медных, которые тогда ходили за серебряные. В том же году Паисий еще обращается к царю с челобитною. Он заявляет, что приехал в Москву просить милостыни «на уплату с епархии моей податей Иерусалимскому патриарху Нектарию и туркам и себе на пропитание», но что он живет по царскому указу на Москве уже три года, «и ныне мне, богомольцу твоему, ведомо учинилось, что Еросалимский патриарх на меня зело гневен за то, что я многое время, оставя епархию, живу на Москве, а без меня епархии моей пасти некому, да ему, патриарху, и турку никакие подати в епархии моей неплачены, да живущие в епархии моей заняли на нужные расходы многие деньги», именно 1700 ефимков, которые он и просит царя выдать ему для уплаты податей патриарху, туркам и долгов епархии. В другой челобитной Паисий просит, чтобы царь давал ему милостыню золотом «для ради легкости послать доведетца». По этой челобитной царь велел дать Паисию для уплаты епархиального долга, податей патриарху и туркам вместо 1700 ефимков «850 золотых червонных одиноких». Так умел Паисий выманивать у царя крупные суммы, разыгрывая перед ним роль заботливого о своей пастве архипастыря, которой он, однако, уже не имел. Через год Паисий в челобитной заявляет, что корм с дворца ему дают, а соли нет, поэтому просит государя пожаловать его солью, как его, государя, Бог известит. Велено выдавать ему по три пуда соли в год. В другой челобитной Паисий просит государева жалованья муки пшеничной, дров, меду, как ему, великому государю, Бог известит. Через год Паисий подает обычную челобитную о поденном корме, которого ему лично давалось на день по 6 алтын, архимандриту его 2 алтына, архидьякону, келарю, черному дьякону по 8 денег человеку, назаретского митрополита келарю, который живет у Паисия, 10 денег, толмачу да двум челядникам по 4 деньги человеку на день, «да митрополиту ж дают великаго государя жалованья из дворца корм – [С. 187] рыбу и икру и питье – вино церковное и меды». В новой челобитной Паисий просит себе дров. В сентябре 1667 года Паисий просит царя прибавить ему корму, о том же он просит и в следующем году. Государь велел ему дать вместо прибавки корму сто рублей, обновить все ветхое в доме, где он стоит, и дозволил ему купить в Архангельске вина и на трех казенных подводах беспошлинно привезти его в Москву. Через год Паисий просит давать поденный корм его племяннику, который приехал в Москву, просит старые сани заменить новыми и просит ему лично и его людям прибавить корму. Через год Паисий опять просит себе, своим племянникам и челядникам поденного корму, ибо, заявляет митрополит, «помираем с голоду» [224].

Все эти многочисленные, подчас очень назойливые челобитные Паисия, требовавшие от царя постоянных забот и попечений о довольстве, покое и всех удобствах не только самого Паисия, но и его родственников, свиты и слуг, всегда удовлетворялись царем, даже требования крупных сумм на уплату мнимых долгов его фиктивной епархии исполнялись государем. А так как Паисий был очень изобретателен и умеренность в требованиях не считал своим качеством, то его жизнь в Москве с материальной стороны была устроена прекрасно – он жил в полном довольстве на полном царском содержании, которое обходилось ежегодно в 361 рубль. Проживая на всем готовом, Паисий имел полную возможность скопить себе порядочный капиталец. Конечно, такие куши, как 850 золотых, сразу попадали к нему редко, но были и другие, хотя и менее крупные, получки, которые с течением времени должны были составить порядочную сумму, ибо царь был щедр и любил дарить своих любимцев. Но Паисий не пренебрегал и другими средствами наживы, которые особенно были возможны при его влиятельном положении. В одном докладе Посольского приказа государю говорится: «Великому государю бьет [С. 188] челом газской митрополит Паисей: хотел-де он купить соболей и послать в свою митрополию (?), и пришел-де к нему Юрьи греченин, взял у него денег двести рублев серебряных, а взялся принесть к нему соболей, и он-де к нему соболей и денег не принашивал; и великий государь пожаловал бы его, велел ему Юрью соболи или деньги к нему принесть» [225]. Этот доклад показывает, что Паисий подобно Аверкию, иеродиакону Мелетию и другим занимался торговлей. По низким ценам покупал он в Москве соболей и отсылал их с доверенными греческими купцами или племянниками в Константинополь, где они и продавались со значительным барышом. Но мало того, что Паисий вел торговлю, он еще занимался маклерством. В одной челобитной царю он ходатайствует за гречанина-купца, с которым «послано из Константинополя от соборной церкви продать здесь, в Москве, узорочных товаров – каменья и иного узорочного товару, чем бы ей, бедной церкви, заплатить долг»; эти церковные товары взял у доверенного лица другой грек-купец и не платит за них денег. Паисий просит взыскать их [226]. В 1663 году в челобитной он просит царя, чтобы государь велел пропустить в Москву нескольких торговых гречан, приехавших в Путивль с товарами. В самой Москве он вступается в споры торговых гречан между собою, принимает одну сторону, оправдывает ее, пишет за нее к царю челобитную, обвиняет другую и т. п. [227], и делает это, конечно, не даром. И менее честными средствами не пренебрегал Паисий, чтобы побольше нажиться в Москве. Из Соловков, как мы упоминали выше, воротился дьякон Агафангел и поступил к Паисию, который заявляет царю, что у Агафангела, когда он отправлялся на Соловки, оставалась в Никольском монастыре коробка, а в ней 250 медных рублей, которые тогда ходили за серебряные. Сердобольный Паисий просит теперь царя обменять эти медные рубли на серебряные.