Николай Каптерев - Собрание сочинений. Том 2

В первой грамоте государю от 4 ноября 1649 г. он пишет, что посылает к государю честнейшего мужа грека Фому Иванова, «человека вернаго величайшему твоему царствию, вместе с преподобнейшим строителем господином Арсением, чтобы они устно сообщили все то, о чем слышали и что видели… А здесь, долгоденствующий царь, Арсений нам сказал, что он имеет от твоего царствия приказания: если он узнает что в Ляхии и Богданин, то пусть возвратится назад и донесет царствию твоему; и потому я отправил его с верным человеком. Он даже оставил у нас часть своей рухляди, сказав, чтобы я его ждал здесь». Во второй грамоте, от 10 ноября, опять пишет о [С. 157] посылке к государю строителя Арсения и затем: «Да пожалуете, изволите прислати к нам святую вашу грамату о каких делех изволите, а мы готовы о тех делех радеть и работать, яко же реклися великому вашему царствию; что ни услышим, будем всегда ведомо чинить, да будеши ведать другов своих и недругов… А будет Арсений поизмешкаетца у вас, и нам бы вы прислали честную и святую вашу грамату великаго вашего царствия, и мы опять каких дел ни проведаем, и учиним о том ведомо своими людьми». Прислал Паисий свою грамоту и патриарху Иосифу, но она не дошла до нас. Арсений Суханов прибыл в Москву 11 декабря 1649 года и в тот же день докладывал в Посольском приказе: «А приказывал-де с ним Иерусалимский патриарх словесно, а велел известить государю: прежде-де сего писал он ко государю, что турской царь велел крымскому царю итти на Русь войною, а ныне-де в совете волоской воевода Василий с мутьянским воеводою Матвеем и с запорожскими черкесы, и хотят на лето итти на Царьгород. И патриарх велел государю о том объявити, чтоб он, великий государь, велел с своей царскаго величества стороны итти морем, хотя малыми людьми. И в то время, слыша про то, пойдут под Царьгород сербяне, и гречане, и волоской, и мутьянской воеводы со всеми людьми, а ныне-де турскаго сила изнемогает, потому что венециане одолевают. А приказывал-де он про то объявить, слышав подлинно: говорят-де все христиане, чтоб им то видеть, чтоб Царем-градом владети великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу, нежели немцам» [81].

[С. 158] 26 января 1650 года Арсений Суханов отправился из Москвы в Молдавию к патриарху Паисию с грамотой государя, который извещал патриарха, что получил его грамоты, присланные с греком Фомою Ивановым и строителем Арсением, что Суханов выполнил данное ему патриархом поручение и что он посылает ему два сорока соболей добрых и просит Паисия радеть о государевых делах и обо всем уведомлять его, государя, обещая за это не полагать патриарха «в забвении». Получив эту грамоту от Арсения, Паисий писал государю: «Хотим ехать ко Святым Местам и приняли есми честную и премудрую вашу царскую грамоту и милостыню от господина Арсения – два сорока соболей; и приняв вашу царскую грамоту, по подобию поклонилися и благодарили есми вельми. Аще и мы у вас не пребываем, но всегда нас не забываете своею царскою милостынею, понеже первое Бог, а потом ваша царская милостыня держит и хранит Святые Места».

Восьмого декабря 1650 года в Москву прибыл назаретский митрополит Гавриил и в Посольском приказе заявил, что на Светлой неделе 1650 года он послан был от Иерусалимского Собора к патриарху Паисию проведать, где он находится и зачем медлит, так как весть о нем учинилась, будто не стало его в живых. Митрополит в Царьграде был проездом только три дня и, узнав, что патриарх Паисий в Молдавии, поспешил к нему. Патриарх Паисий, сведав, что гетман Хмельницкий вместе с татарами готовится напасть на Российское государство, помня к себе государеву милость, тотчас же послал к нему его, митрополита, со старцем Арсением (Сухановым) и писал к Хмельницкому и изустно наказывал [С. 159] со многими прошением и клятвою, чтобы отнюдь не дерзал ходить войною на благочестивого государя христианского, а если на сие решится, то чужд будет христианства. Когда митрополит приехал в Чигирин, Хмельницкий тотчас же пришел к нему пеший, принял патриаршую грамоту и выслушал словесный приказ, затем велел всех выслать, и старца Арсения также, «но я удержал старца, говоря, что он послан от государя и ведает, о чем будем говорить. Хмельницкий говорил с клятвою, что он приказу отца своего духовнаго, блаженнейшаго патриарха Паисия, ни в чем не преслушает, только бы благочестивый великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, самодержец всея Руси, их челобитье и прошение не призрел и изволил бы держать под своею высокою государскою рукою, а ему, Хмельницкому, на государстве быть непристойно – не тое природы человек; а великий-де государь, его царское величество, издавна государскаго благочестиваго корени природный государь от колена благочестиваго великаго князя Владимира Мономаха, и ими владеть ему, государю, пристойно, понеже великий христианский государь благочестивый под солнцем един. И они ему, великому государю, поклоняются и хотят раби его быти, и чтоб-де великий государь для подлиннаго уверения изволил к ним прислать кого-нибудь с своею царскою грамотою с милостивым указом, чтоб как на его государеву милость быти надежным, и велел бы послати к ним в полк свое государево знамя, а они-де в его, государеве, во всем повелении быти готовы и его государеву указу ожидают с радостью. А как-де его государев указ о том к ним будет, и он-де, Хмельницкий, во всех тех [С. 160] городех, которыми ныне владеет, посадит воевод от царскаго величества и крепости всякие в городех учнет чинити». Это показание назаретского митрополита Гавриила было усилено показанием грека Исаии Остафьева, который приехал в Москву 3 января 1651 года и в Посольском приказе заявил, что, когда он был в Молдавии, призывал его к себе в городе Торговище патриарх Паисий и велел ему объявить в Москве, чтобы царское величество гетмана Хмельницкого и войско его жаловал. С тем же греком Исаиею патриарх Паисий прислал за своею печатью письмо Илье Даниловичу Милославскому и приказал сказать словесно, что прежде сего, когда перед волошскою войною крымский хан хотел идти на Московское государство и гетман писал к патриарху, что хан просит у него себе людей на помощь, то патриарх отвечал гетману, что «буде он на Московское государство начнет давать помощь крымскому хану, то все они, Вселенские патриархи, собравшись, учинят Собор и предадут проклятью и христианином называть его не будут, и чтобы он, гетман, с своим войском царскому величеству всеконечно покорность учинил и поклонился, потому что христианский государь под солнцем единый» [82].

Таким образом, патриарх Паисий, пребывая по возвращении из Москвы в Молдавии, внимательно следил оттуда за ходом дел в Малороссии. Он поддерживал постоянные сношения с гетманом Хмельницким и московским правительством, всячески склоняя обе стороны к союзу и к окончательному соединению, устраняя, по возможности, в их отношениях все, что могло вести к недоразумениям или [С. 161] разрыву между ними. Когда же планы Паисия с этой стороны стали осуществляться, гетман Хмельницкий и все войско казацкое действительно сделались подданными царя Московского и вместе с ним начали счастливую войну с поляками, то Паисий пошел далее в видах достижения своей цели усилить Московское государство присоединением к нему разных православных народностей, чтобы создать из него силу, способную окончательно разгромить турок. Он хотел, чтобы вслед за Малороссией подданство московскому царю приняла бы и Молдавия, благодаря чему Россия прочно стала бы на Дунае, вошла бы отсюда в непосредственную связь и сношения со всеми другими порабощенными турками православными народностями и, опираясь на их содействие, окончательно бы уничтожила турок. В пользу своих планов Паисий, проживая в Молдавии, успел склонить самого молдавского воеводу, который уполномочил его вступить по этому делу в сношения с московским государем, вследствие чего Паисий 8 октября 1655 года прислал в Москву с греком Мануилом Константиновым грамоту государю Алексею Михайловичу с просьбой о принятии в покровительство и оборону молдавского владетеля со всею его землей, которую агаряне часто набегами своими опустошают, святые храмы оскверняют и христиан берут в полон [83]. В следующем, 1656 году, как известно, последовало и официальное предложение, привезенное молдавским митрополитом Гедеоном, принять, подобно Хмельницкому, и молдавского владетеля в подданство России. Под просительною грамотой подписался, между прочим, и Антиохийский патриарх Макарий, который при этом свидетельствовал, [С. 162] что и Иерусалимский патриарх Паисий одобряет это дело [84]. Но, как известно, не только Молдавия не присоединилась к России, а и Малороссию на первое время удалось присоединить не всю. О войне же с турками для освобождения от их ига православных народностей, о чем мечтал патриарх Паисий и ради чего он так деятельно и горячо вмешался в тогдашние политические дела и отношения, Россия в то время не могла и думать.