Николай Непомнящий - 100 великих тайн Нового времени

После смерти Сулакадзева рукопись получила самостоятельную жизнь. Видимо, она тоже была продана в бумажную лавку, поменяла несколько хозяев. Ее обнаружил в конце XIX в. в библиотеке известного библиофила и библиографа Я.Ф. Березина-Ширяева выпускник математического факультета Санкт- Петербургского университета А.А. Родных. В 1901 г., после смерти Березина-Ширяева, Родных приобрел рукопись у его родственников и опубликовал в журнале «Россия».

На публикацию почти никто не обратил внимания, тогда к воздухоплавателям еще относились как к бродячим акробатам. Но через несколько лет, когда в воздух поднялся аэроплан братьев Райт, а русоко-японская война показала важность получения данных о противнике с помощью разведки с привязных аэростатов, в обществе пробудился громадный интерес к авиации. С ней связывали дальнейший прогресс человечества. А.А. Родных, уже будучи выдающимся историком воздухоплавания, фототипическим способом опубликовал рукопись Сулакадзева. Эта публикация и стала настоящей сенсацией.

Рукопись Сулакадзева «О воздушном летании в России с 906 лета по Р.Х.» стала использоваться как авторитетное справочное пособие по истории отечественного воздухоплавания. Крякутной начал свой мифический «полет», который уже ни у кого не вызывал сомнения. Фотокопии отдельных страниц рукописи были выставлены в Мюнхенском музее истории науки и техники. На примере Крякутного стали воспитывать патриотов, а в 1930–1950 гг., в эпоху борьбы с космополитизмом, он стал почти национальным героем.

Имя воеводского делопроизводителя вошло в уже упоминаемое нами 2-е издание БСЭ. 225-летию «полета» была посвящена почтовая марка, а в городе Нерехте был сооружен памятник Крякутному: здесь школьников принимали в пионеры. Подьячего на своих полотнах изобразили многие художники, в том числе всемирно известные И. Глазунов и Г. Савицкий. Сюжет с Крякутным включен в фильм А. Тарковского «Андрей Рублев». Знаменитый писатель В. Пикуль в одном из своих романов вывел Крякутного в качестве реального исторического лица. Писатель-фантаст Спартак Ахметов именем Крякутного в рассказе «Интернат “Баргузин”» назвал космический корабль.

Факт полета нерехтца был приведен П.Д. Дузем как достоверный в фундаментальной книге по истории отечественного воздухоплавания. В предыдущих веках полет человека на летательном аппарате типа планера был вполне возможен, но полет на аэростате представлял сильнейший интерес для историков и специалистов. С таким фактом было жалко расставаться, и во втором издании своей книги Петр Дмитриевич решил выйти из положения следующими словами: «В литературе нередко цитируют рукопись Сулакадзева “О воздушном летании в России с 906 лета по Р.Х.”. Многие авторы некритически отнеслись к этой рукописи и как об историческом факте говорят о якобы состоявшемся в 1731 г. в Рязани подъеме на воздушном шаре подьячего Крякутного…»

В.А. Попов, командовавший в конце 30-х годов эскадрой дирижаблей, даже теоретически реконструировал «аэростат Крякутного»: «Фурвин – громадный мешок… Допустим, что Крякутному удалось заполнить шар воздухом (дымом), подогретым до 100°. При этой температуре подъемная сила 1 куб. м воздуха составляет 0,33 кг. Конечно, Крякутной использовал для оболочки наилучшую из имевшихся в те времена плотных тканей – по-видимому, хорошее льняное полотно или тонкий шелк. Квадратный метр такой ткани весил около 0,25 кг. При диаметре оболочки в 10 м объем шара равен примерно 525 куб. м и поверхность его – 315 кв. м. Подъемная сила такого воздушного шара, заполненного воздухом с температурой 100 градусов, составила бы в момент взлета 175 кг, что достаточно для подъема оболочки весом около 80 кг и воздухоплавателя весом также около 80 кг. Постройка такого воздушного шара сама по себе не представляла особых затруднений даже в те далекие от нас времена и была осуществима средствами тогдашней техники».

В 1950-е годы началась работа над изданием сборника архивных работ «Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г.». Рукопись в это время уже находилась в Рукописном отделе библиотеки Академии наук СССР. Составители сборника и сотрудники библиотеки при знакомстве с рукописью обратили внимание на исправление в записи о Крякутном. С исправлениями запись звучит так: «1731 года в Рязане при воеводе подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал как мячь большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в нее, и нечистая сила подняла его выше березы, и после ударила его о колокольню, но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив, его выгнали из города, он ушел в Москву и хотели закопать живого в землю, или сжечь. Из записок Боголепова».

Результаты фотоанализа в инфракрасных лучах показали, что первоначально в тексте вместо «нерехтец» читалось «немец», вместо «Крякутной» – «крщеной» (то есть крещеный), вместо «фурвин» – вероятно, фамилия «крещеного немца» – «Фурцель». Итак, Сулакадзев в текст своей подделки вкладывал совсем другой смысл: какой-то крещеный немец Фурцель поднялся в Рязани на воздушном шаре, наполненном дымом.

«Прочитанная заново подлинная запись, – писал В.П. Козлов, – конечно, наносила болезненный удар по патриотизму составителей сборника “Воздухоплавание и авиация в России до 1917 г.”. Приходилось выбирать: или в интересах науки прямо сказать, что не существовало подьячего Крякутного, или, как в свое время Родных, умолчать об имеющихся в рукописи исправлениях. Составители нашли иной и прямо-таки достойный восхищения вывод: в примечаниях к публикации записи о Крякутном они невинно заметили, что в “записи за 1731 г., рассказывающей о подъеме рязанского воздухоплавателя (а ведь все так – и Фурцель, и Крякутной могут быть названы «рязанским воздухоплавателем»! – Авт.), имеются некоторые исправления (и это так. – Авт.), затрудняющие прочтение части текста, относящейся к лицу, совершившему подъем» (а это уже, мягко говоря, натяжка, граничащая с недобросовестностью. – Авт.).

Вскоре после выхода сборника появилась статья сотрудника отдела рукописей библиотеки Академии наук В.Ф. Покровской, которая и поведала миру об исправлениях в рукописи. Но самое интересное то, что Покровская вполне определенно заявила, что исправления не принадлежат руке Сулакадзева. В 1962 г. вышла книга академика Д.С. Лихачева, в которой он указывает, что в отечественной истории не было человека по фамилии Крякутной.

Итак, исторический факт первого в мире подъема человека на тепловом аэростате, который выдавался как русский приоритет, оказался вымыслом. Впоследствии и сама фальсификация в «патриотических целях» была подвергнута исправлениям. В журнале «Воздухоплаватель России» в специальном выпуске за 1995 г. О. Архипкин писал: «К сожалению, этот полет (полет Крякутного. – Авт.) пока не доказан документально, поэтому пальма первенства принадлежит французам, братьям Монгольфье. Но я уверен, что точка в этом вопросе будет поставлена в будущем». Точку можно поставить уже сейчас: пальма первенства первого в мире полета на тепловом аэростате принадлежит, увы, не России и даже… не Франции: на тепловых аэростатах более 2000 лет назад начали летать еще древние инки! Но вопрос не в этом. Вопрос в другом: можно ли на фальсифицированных фактах воспитывать истинных патриотов?