Владимир Андриевич - Краткий очерк истории Забайкалья. От древнейших времен до 1762 г.

Начавшиеся со времени воеводства Власова осложнения в сношениях нерчинских воевод с пограничными китайскими властями побудили Боярскую думу решиться снарядить посольство к бохдыхану, назначение которого и состоялось в 1686 году. Посылка в Пекин гонцов с этим известием 93вызвала распоряжение бохдыхана о прекращении осады Албазина, которая снята в 1687 году.

При Власове приступлено к постройке Селенгинского Троицкого монастыря строителем, командированным из Нерчинска 94, и в 1685 году в Телембинском остроге начали плавить чугун в ручных горнах и ковать железные вещи 95.

Вместо воеводы Власова, назначенного в 1686 году в состав посольства Головина, в Нерчинск отправлен Алексей

Синявин. При нем заселение Селенгинского края, надо полагать, развивалось быстрее, потому что прежние жалобы тамошних бурят и монголов преобразились уже во враждебные действия, направленные против Верхнеудинского и Селенгинского острогов. Здесь кстати будет упомянуть о времени основания Верхнеудинского острога. Он должен был появиться после Селенгинского; если Селенгинский острог, лежащий на прямом пути в Россию от центрального пункта первоначальной деятельности администрации края, от острога Иргенского при впадении р. Хилка в р. Селенгу, вырос только через десять лет после установления первой гражданской власти в крае, уже по обложении ясаком хоринских бурят, то Верхнеудинскому острогу, как дополняющему значение Селенгинского в смысле обеспечения западной границы наших Забайкальских владений – естественно, надлежало явиться несколько позже, и потому предположение Словцова, что этот острог появился в 1668 году, гораздо ближе к истине, чем указание Щеглова, что он выстроен в 1649 году. И вот почему именно. При движении Бекетова за Байкал в 1653 году, а затем Пашкова в 1656 году по рекам Селенге и Хилку, ни тот ни другой не видали Верхнеудинского острога, и Бекетов собирал сведения от монголов, кочевавших по р. Селенге, ниже впадения в оную р. Хилка. Следовательно, острога не было. Не было этого острога и в 1662 году, в год прибытия за Байкал воеводы Толбузина, двигавшегося к Нерчинскому острогу с реки Тугира волоком к Нерчинску, – в чем бы ему не было надобности, если б он мог рассчитывать встретить русские поселения по р. Селенге.

В начале 1688 года большие толпы монголов подступили к Селенгинску и пытались зажечь оный, пуская стрелы с горючими веществами и зажженные пуки тростника 96, но были отбиты казаками, которыми начальствовал бывший запорожский гетман Демьян Многогрешный. Подступали монголы с бурятами и к Верхнеудинску, но также были отбиты казаками и местными жителями, подкрепленными ротой стрельцов, прибывших в составе войск, сопровождавших посольство Головина 97. Затем около заимки Ильинской (что ныне слобода) неприятель напал в больших силах на один полк, проходивший вверх по реке, но был прогнан пушечными выстрелами 98.

Понеся урон и убедясь в невозможности сломить русских, монголы удалились и, занятые внутренними распрями, дали возможность посольству Головина спокойно разместиться в Селенгинске и его окрестностях, а затем, 10 ноября, монгольский тайша Ирка Кантазий и другие выслали к нашему послу Уйзайсана с просьбой о принятии их в русское подданство и о дозволении им кочевать при р. Селенге.

Последним поводом для принятия подданства послужили победы, одержанные Головиным над монголами. Решившись идти на Нерчинск, он признал нужным обезопасить Селенгинск, Верхнеудинск и Баргузинские остроги от нападения монголов. Лучшим средством для этого он признавал разбитие монголов, а потому, собрав в сентябре месяце всех братских мощных служилых людей вдобавок к своим регулярным войскам, он пошел на монгольские улусы и верстах в 200 от Верхнеудинска, за р. Хилком, встретил табунутских тайшей «Серен Секулая с товарищи» и, напав на них, разбил. «Побил с двести человек монголов и в полон взял множество со всем их рогатым скотом и табунами; остальные же табунутские, один тайша, шесть зайсанов (родовых наследных старшин. – Примеч. ред.), тридцать человек шуленг (князей, стоящих во главе родов. – Примеч. ред.) и тысяча двести юрт» – 1 октября заявили Головину желание принять русское подданство 99.

Результатом переговоров, завязавшихся по этому поводу, был договор, состоявшийся 15 января 1689 года 100между полномочным послом Головиным и монгольскими тайшами (племенными вождями. – Примеч. ред.)… «и которые по них над теми мунгальскими улусными людьми владетели будут». Они просят царское величество принять их под свою руку, дозволив кочевать им близ Селенгинска, по обе стороны реки Селенги, и никаких бы им тайшам и улусным их людям «от подданных их царского величества каких либо ни есть народов обид не было». В VI статье этого договора «воспрещается возбуждать вопрос о тех улусных людях, которые, ища милости Великих Государей, пришли под самодержавную их Царского Величества высокую руку в ясашный платеж ныне, такожде о братских людях и о тунгусах, о которых они, тайши, прежде сего многажды в прошении своем упоминали, никогда им тайшам об них у Великих Государей их Царского Величества милостей не просити о том не упоминатися и обид им и налогов вспоминая их будущее подданство в своих улусах не чинити». Далее, в VII статье выражено… «Прежде бывшего им тайшам, Кутухту и Хана своего Очарая и иных мунгальских владельцев и ни которых государств ни в чем не слушать и никаких ссылок без ведома их Царского Величества, которые по их Царского Величества указу будут в Нерчинском и Селенгинском воеводы не чинити и никакого согласия ни к чему либо ни есть споможения не делати… а присылать спрашивать к воеводам селенгинскому или других украинных городов».

Затем упомянуто, «чтоб посланцев мунгальских по весне отправить в Москву», а также установлен размер ясака, а именно: тайши обязались в казну Великих Государей, в Селенгинский город давать: «на весь год с пяти кошсунов пятьдесят добрых лошадей, пятьдесят добрых быков, пятьдесят добрых баранов».

Из этого договора видно, что монголы считали себя до сего времени хозяевами в этом крае, а кочевавших в оном бурят и тунгусов – своими данниками; кроме сего договор этот указывает и на то обстоятельство, что кочевавшие по р. Селенге буряты прибыли с Ангары; они названы «братскими», то есть тем прозвищем, которое установилось за бурятами, проживавшими между реками Ангарой и Удой с отстройки Братского острога.

12 марта того же года Головиным заключен еще один договор такого же характера 101, а именно с Табунутскими саитами 102, принявшими российское подданство. Во 2-й статье этого договора, между прочим, изложено: «Опричь их Великих Государей, у китайского и монгольских ханов у геген кутухты и у прежних их владельцев под властью быть не желать и для воинских поведений китайских и мунгальских и иных не мирных иноземцев в страну Царского Пресветлого Величества под украинные городы на Селенгу и под Удинск, под Нерчинские остроги и под заимки с ратьми не подзывать… В казну Великих Государей с себя ясак давать поголовный по вся годы добрыми собольми, рысьями и лисицами добрыми ж и никаких отговорок о ясаке не чинить; а по самой нужде давать и скотом рогатым, без недодачи, добрым, в который город Великие Князья Государи укажут». И затем в конце выражено: «и слушали сих статей саиты и шуленги за детей своих и за всех улусных людей дали шерть такову: пищаль целовали в дуло, саблею собак рубили, да тое кровавую саблю лизали, по чашке студеной воды пили и впредь для подтверждения к сим статьям они саиты руками своими закрепили».