Тимур Бикбулатов - Веретейская волость

Мятежники быстро сдались: в деревне Остроги, которая, по данным Мологской ЧК, являлась сторожевым пунктом восставших, крестьяне не только не сопротивлялись, но явились с повинной, заявив, что их под угрозой заставили разгонять Веретейский Совет; в деревне Липняги достаточно было одного залпа, чтобы крестьяне разбежались. Веретейцы дали бой в Боровских житницах: были убиты зажиточные крестьяне Нориков (д. Лямино) и Захаров (д. Кашино). Шестерых зачинщиков мятежа приговорили к смерти. Их привели на кладбище, расстреляли и тела свалили в общую яму. Через несколько дней при посредничестве отца Константина родственникам разрешили вскрыть общую могилу и похоронить мятежников по-христиански.

Глубокая яма «братской могилы» существует и до сих пор. Местные предания гласят, что среди расстрелянных были и невиновные. К Соколовым в деревню Кашино приехал молодой брат хозяина из Петербурга. Милиционер Николай Голубев под наганом увел его на расстрел, приревновав к своей дочери Шуре… Когда на казнь повели зажиточного крестьянина Жилкина Александра Павловича, из толпы вышел его сын Александр и сказал: «У отца большая семья, расстреляйте меня вместо него». Отца отпустили, а сына расстреляли. После восстания эсер Ганин скрылся в Петербурге у сестры, и только перед самой войной она его выдала. Милиционер Голубев умер в 50-е годы – старики его не уважали.

Примечательно, что веретейцы параллельно посылали своих бойцов на помощь красным во время подавления белогвардейского мятежа в Ярославле. Правда, некоторые из них переметнулись на сторону восставших. Как сообщали мологские «Известия» в статье «Позор изменникам», среди добровольно сдавшихся в плен были призывники из деревень Дор, Столбища, Лямино, Бор, Переслегино, Кашино и Обуховцево.

После революции Веретейская волость была разделена на три территории, управляемые разными сельскими советами – Сысоевским, Веретейским и Шуморовским.

Еще одна справка . Веретейские земли поочередно входили в состав Ярославского, Моложского, Шуморовского, Московского княжеств. Затем с начала XVIII века Петром I было введено деление страны на губернии. Указом Петра от 18 декабря 1708 года в целях укрепления аппарата власти на местах, а также для улучшения сбора налогов и набора солдат были учреждены восемь огромных по площади губерний и между ними расписаны города с уездами – Веретейская земля вошла в состав Ингерманладской (позже Санкт-Петербурской (14 октября 1710 год)) губернии. Вторая административная реформа Петра I ввела новое деление страны. Указом от 29 апреля 1719 года страна была поделена на десять губерний, каждая из которых делилась на несколько провинций, и Веретея вошла в состав Пошехонской провинции. В дальнейшем, по указу Екатерины II от 14 марта Пошехонская провинция была ликвидирована – ее территория была отнесена к Московской губернии. Наконец, по указу от августа 1777 было утверждено Ярославского наместничество, которое делилось на 12 уездов, и Веретея обрела постоянную прописку: Ярославская губерния, Мологский уезд. Но при новой власти административно-территориальное деление снова подвергается пересмотру. Два года, с 3 февраля 1921 по 15 февраля 1923, Мологский уезд входил в Рыбинскую губернию. В мае 1923 г. по постановлению президиума Мологского уездного исполкома от 7 февраля 1923 г. Шуморовская волость была влита в Боронишинскую Рыбинского уезда, а Веретейская – в Лацковскую. Но и эта реформа себя не оправдала, вскоре все вернули на круги своя. В 1929 г. уезд ликвидирован, его территория вошла в Рыбинский округ. Затем уезд стал Мологским районом Ярославской губернии, которая, в свою очередь, вошла в состав Ивановской промышленной области. В середине тридцатых правильным адресом Веретеи было Мологский район Ярославской области, но 20 декабря Указом Президиума Верховного Совета РСФСР Мологский район был ликвидирован как административная единица, и село обрело свой настоящий адрес: Некоузский район Ярославской области.

При новой власти стали организовыватся так называемые Общества потребителей. В волости их образовалось целых четыре: 1-е Веретейское (председатель В. И. Калашов), 2-е Веретейское (Н. Т. Кадуленков), Заладьевское (В. А. Липатов) и Шуморовское (А. А Чистяков). В Мологском Обще-Кооперативном союзе, объединявшем волостные общества, веретейские кооператоры играли далеко не последнюю роль. К. А. Мраморный был начальником инструкторского отдела, В. А. Липатов состоял членом правления, а бывший волостной старшина И. А. Обляпин неоднократно выбырался в Президиум. В 1920 году К. А. Мраморный выбирался в уполномоченные по собранию Губернского союза. Создавались и кредитные товарищества: Веретейское (П. О. Жилкин) и Шуморовское (А. А. Смирнов).

4 ноября 1929 года по инициативе сельских активистов-коммунистов Овчинникова и Некрасова была создана группа по организации колхоза. В нее вошли 27 бедняцких хозяйств. Активисты ходили по дворам и вели агитационную работу. Четвертое февраля по Веретейскому и Сысоевскому сельсоветам было объявлено нерабочим днем. В маленьком Веретейском народном доме началось шумное многолюдное собрание. Все говорили, спорили, нервничали. Многие уходили и, посовещавшись с домашними, возвращались. В этот день 870 семей объединились в колхоз «Луч коммунизма». Председателем избрали красноармейца Шобылева. Но среди этих семей 430 было колеблющимися и не верящими в преимущества коллективного труда. Вскоре многие под напором антипропаганды стали забирать скот и инвентарь из колхоза. Их называли «выходцами». На руку колхозникам сыграло то, что первый колхозный год удался на редкость урожайным, и после дележа прибыли «по справедливости» все члены коллективного хозяйства улучшили свое материальное положение. «Выходцы» под разными предлогами стали возвращаться. В их заявлениях – вся психология и политика крестьян того времени. «Ушла я из колхоза под давлением кулаков своей деревни. Сознаю свою ошибку и прошу вернуть меня в колхоз. Ермакова Александра». «Меня не было дома, а бабы написали заявление о выходе из колхоза и забрали лошадь. Теперь вся наша семья одумалась и вступает обратно в колхоз. Калашников». В 1930 году начались раскулачивания и репрессии «вредителей» (дочь владельца мельницы Лидия Патрухина, поповский сын Лебедев, бывший владелец толчеи Егоров и др.). Раскулачивали и выселяли целыми семьями. Семья Ушаковых (д. Иванцево) и семья Старшиновых (д. Чурилово) были высланы в Магнитогорск.

Одной из самых больших проблем при дележе земли была неравноценность пролодородности и удобства освоения. Самым большим камнем преткновения (и полем для перегибов) оказалась разработка «мха». Областные сельхозспециалисты так писали в своем обозрении: