Александр Широкорад - Швеция. Гроза с Балтики

Тушинский лагерь распадался, но тушинский «патриарх» и «бояре» по-прежнему изображали из себя правительство. 9 января 1610 г. они посылают под Смоленск своих послов к королю. Тушинцы предлагают Сигизмунду встречный план, по которому на русский престол садится не он сам, а его сын – 15-летний Владислав. Разумеется, ближайшими советниками царя Владислава должны стать Филарет и тушинские «бояре». Грамота тушинцев к королю впечатляла: «Мы, Филарет патриарх московский и всея Руси, и архиепископы, и епископы и весь освященный собор, слыша его королевского величества о святой нашей православной вере раденье и о христианском освобождении подвиг, бога молим и челом бьем. А мы, бояре, окольничие и т. д., его королевской милости челом бьем и на преславном Московском государстве его королевское величество и его потомство милостивыми господарями видеть хотим…» Врать, так врать. Куда там Геббельсу против Филарета Никитича. Филарет – патриарх, в Тушино – «освященный собор», Сигизмунд – радетель православия.

Польский король еще до похода на Москву прославился свирепыми расправами над православными, жившими на территории Речи Посполитой. Польские пушки громили Смоленск. Сигизмунд твердо решил стать царем Руси сам и искоренить православие. Но из тактических соображений решил временно согласиться на передачу московского престола сыну. 4 февраля под Смоленском тушинцы подписали договор о передаче власти королевичу Владиславу. Однако король не послал помощь тушинцам. Поэтому в начале марта 1610 г. пан Ружинский поджег тушинский городок и двинулся к Волоколамску навстречу Сигизмунду. Немногие из русских тушинцев последовали за ним, большая же часть поехала с повинной в Москву или в Калугу.

А Скопин тем временем все торговался со шведами в Александровской слободе. Несмотря на сопротивление жителей, Карела была сдана шведам. Мало того, царь Василий должен был обязаться: «Наше царское величество вам, любительному государю Каролусу королю, за вашу любовь, дружбу, вспоможение и протори, которые вам учинились и вперед учинятся, полное воздаяние воздадим, чего вы у нашего царского величества по достоинству ни попросите: города, или земли, или уезда». Шведы утихомирились и двинулись со Скопиным вперед. 12 марта 1610 г. Скопин и Делагарди торжественно въехали в Москву.

23 апреля князь Скопин-Шуйский на крестинах у князя Ивана Михайловича Воротынского занемог кровотечением из носа и после двухнедельной болезни умер. Пошел общий слух об отраве. Современники подозревали в отравлении царского брата Дмитрия Шуйского. Царь Василий был стар и бездетен, его наследником считал себя его брат Дмитрий. Удачливый Михаил Скопин-Шуйский стал его конкурентом.

Смерть Скопина стала тяжелым ударом для царя Василия. Вдобавок царь совершил непростительную и последнюю глупость – назначил командовать войском вместо Скопина бездарного Дмитрия Шуйского. 40-тысячное русское войско вместе с 8-тысячным отрядом Делагарди двинулось на выручку Смоленска. В ночь с 23 на 24 июня 1610 г. польское войско под командованием гетмана Жолкевского атаковало рать Шуйского у деревни Клушино. Поначалу сражение шло с переменным успехом. Но в середине дня немцы, составлявшие значительную часть шведского наемного войска, перешли на сторону поляков. Шведские военачальники Делагарди и Горн собрали меньшую часть наемников (этнических шведов) и ушли на север к своей границе. Русское войско бежало.

Дмитрий Шуйский возвратился в Москву «со срамом».

Измену наемников летописец приписывает также Дмитрию Шуйскому: «Немецкие люди просили денег, а он стал откладывать под предлогом, что денег нет, тогда как деньги были. Немецкие люди начали сердиться и послали под Царево-Займище сказать Жолкевскому, чтоб шел не мешкая, а они с ним биться не станут».

В самой Москве против царя Василия возникает заговор. Формально руководителями его становятся честолюбивый Гедеминович Василий Голицын, сам метивший в цари, пропольски настроенный боярин Иван Салтыков и неутомимый участник всех заговоров смутного времени рязанский дворянин Захар Ляпунов. На самом же деле все нити заговора тянутся к Филарету Романову. Не знаю, как его и назвать летом 1610 г. – вроде с патриархов его никто не снимал, царское наказание ему не назначалось, но с другой стороны, рядом с Романовским домом были Патриаршие палаты, где сидел патриарх Гермоген.

17 июля 1610 г. Василия Шуйского заговорщики согнали с престола. То есть ни революции, ни даже бунта не было. Просто толпа заговорщиков явилась в Кремль и выгнала Шуйского из царского дворца. Шуйскому пришлось перебраться в собственный дом. Однако патриарх Гермоген не поддержал заговорщиков, против выступила и часть стрельцов. Тогда, 19 июля тот же Захар Ляпунов с толпой заговорщиков ворвался в дом Шуйского, и над стариком совершили обряд пострижения в монахи. Причем монашеские обеты произносил заговорщик князь Тюфякин, а сам Шуйский орал, что отказывается, и отчаянно сопротивлялся. Кстати, патриарх Гермоген не признал такого насильственного пострижения и назвал монахом князя Тюфякина, а не Шуйского. Но, увы, мнение законного патриарха уже не имело значения. Василий Шуйский был заточен в Чудовом монастыре, а затем передан вместе с братьями полякам. По приказу короля Василия с братьями несколько месяцев содержали в тюрьме, а затем тайно убили.

После свержения Шуйского реальная, а точнее, хоть какая-то власть оказалась в руках нескольких московских бояр. Но эта власть распространялась в основном на Москву.

27 августа жители Москвы по наущению бояр целуют крест королевичу Владиславу. Ночью с 20 на 21 сентября польское войско по сговору с боярами тихо вошло в Москву.

Так Москва оказалась во власти поляков, также поляки заняли Можайск, Верею и Борисов для обеспечения своих коммуникаций. В большинстве регионов царила анархия. Какие-то города целовали крест Владиславу, какие-то – Тушинскому вору, а большинство местностей жили сами по себе.

11 декабря 1610 г. на охоте татарская охрана убила Тушинского вора. Предполагают, что начальник татарской стражи Петр Урусов был подкуплен поляками. Через несколько дней после смерти Тушинского вора Марина Мнишек родила сына Ивана, но это уже не смогло предотвратить развал войска самозванца. Угроза Лжедмитрия II, из-за которой многие города целовали крест царевичу Владиславу, миновала. С другой стороны, король Сигизмунд и не думал присылать Владислава в Москву, а твердо заявил московским властям о намерении самому сесть на престол. А это, как говорится, две большие разницы. Одно дело иметь на престоле 15-летнего юношу, который по соглашению с Жолкевским должен был принять православие. И совсем другое дело – стать подданными католика Сигизмунда, который оставался бы и польским королем, то есть фактически произошло бы поглощение Польшей России.