Николай Непомнящий - 100 великих тайн советской эпохи

(По материалам М. Токарева. Peoples.ru)

7 августа 1925 года в газете «Правда» появилась странная информация: «Харьков. В ночь на 6 августа в совхозе Цупвоенпромхоза „Чебанка“, в тридцати верстах от Одессы, безвременно погиб член Союзного, Украинского и Молдавского ЦИКа, командир конного корпуса товарищ Котовский». И больше ни слова.

…Душной августовской ночью 1925 года в совхозе «Чебанка» под Одессой прогремели два выстрела. Вторым, если верить официальной версии, был наповал сражен герой Гражданской войны Григорий Котовский. Стрельба разразилась рядом с дачей, где семья Григория Ивановича проводила отпуск. Супруга Ольга Петровна в считаные секунды подбежала к распластавшемуся у калитки телу.

Г. И. Котовский

Позже экспертиза определила, что пуля малокалиберного пистолета пробила аорту. Это сразу вызвало определенные сомнения: человек мощного телосложения при таком характере ранения агонизировал бы еще некоторое время. А тут мгновенная смерть.

Уже через несколько часов после трагедии был задержан предполагаемый убийца – Майер Зайдер, фуражир кавалерийского корпуса, в который незадолго до случившегося была преобразована бригада Котовского. Котовский неожиданно для всех приблизил его к себе летом девятнадцатого года.

В царские времена Зайдер, известный в воровских кругах содержатель публичного дома под кличкой Майорчик, несколько раз прятал у себя Котовского от жандармов.

Когда Майера арестовали прямо на проселочной дороге, он шел из Чебанки в Одессу, насвистывал что-то. Впоследствии было заявлено, что в складках его одежды обнаружили дамский наган, выстрел из которого якобы и остановил сердце легендарного комбрига.

Тысячам людей, пришедших в день похорон к гробу народного героя, сообщили, что комбриг пал от руки наймита международного империализма. Но Майорчика судили за обычное бытовое преступление, совершенное на любовной почве. И судьи за убийство, произведенное в состоянии аффекта, дали Майорчику десять лет тюрьмы.

Узнав о вердикте трибунала, сподвижники Котовского пришли в негодование. Известный до революции одесский вор, Григорий Вельдман, впоследствии ставший командиром эскадрона в бригаде Котовского, поднял по тревоге своих всадников. Они окружили городскую тюрьму, где содержался Зайдер, и потребовали его выдачи для самосуда. Но Майорчик даже свою «законную» десятку не отсидел – через два года его освободили по амнистии в связи с десятилетием Октябрьской революции.

Освободившись, Зайдер обосновался в Харькове, где работал сцепщиком вагонов на станции. Спустя два года Майорчика задушили, а тело положили на рельсы, чтобы имитировать несчастный случай, но поезд опоздал.

В деле комбрига действительно полно несуразиц, позволяющих со значительной долей уверенности утверждать, что официальная версия смерти далеко не соответствует действительности. Многие очевидцы события утверждали, например, что выстрелов в ту роковую ночь было не два, а погиб комбриг не у дачи, а на пляже в Лузановке, где прилег Котовский отдохнуть, возвращаясь со встречи с детьми из пионерского лагеря. На берегу моря и прогремел первый, ставший смертельным, выстрел. А у дачи произошла лишь имитация убийства. Потому-то могучий комбриг и не агонизировал от пули…

В течение шестнадцати лет тело Котовского лежало в мавзолее – легендарный комбриг был единственным, кому в то время советский народ оказал ленинские почести, – в городе Бирзуле (ныне Котовск Одесской области). В 1941 году румынские оккупационные власти распорядились взорвать усыпальницу. А саркофаг с прахом был вывезен в неизвестном направлении.

Утрачено и сердце комбрига.

Сын героя, ведущий сотрудник Института востоковедения РАН Григорий Григорьевич Котовский, говорил, что еще в 1936 году Тухачевский ссылался на вышедшую в Варшаве книгу, в которой якобы утверждалось, что Котовского убили по распоряжению советской власти.

Григорий Григорьевич нашел эту книгу в Варшавском университете в 1969 году. В ней действительно доказывалось, что Котовского убили большевики, поскольку он был человеком прямым и независимым, обладал огромной популярностью в народе.

Более серьезным основанием полагать, что власть причастна к его смерти, являлась озабоченность тогдашнего советского руководства дружбой Котовского с Михаилом Васильевичем Фрунзе. Легендарные военачальники сблизились в 1922 году. А уже в 1925-м Фрунзе принял решение назначить отца, вспоминал сын комбрига, своим заместителем.

Однако перевести Котовского в Москву Фрунзе не успел.

Официальную версию смерти друга Фрунзе воспринял с недоверием и затребовал материалы по этому делу. Но увидеть их не успел, поскольку вскоре и сам ушел из жизни.

По словам Григория Григорьевича, у него был разговор с одним военным следователем, который сообщил, что в сверхсекретном архиве органов госбезопасности он ознакомился с делом Котовского. Оказывается, еще в двадцатые годы, при жизни комбрига, в Москву регулярно поступали внутренние донесения о нем. Стало быть, Котовский был одним из тех, за кем следила ЧК.

Если проанализировать ситуацию периода гибели Котовского, невольно напрашивается вывод, что сразу после Гражданской войны в стране начался отстрел «неуправляемых». Первым не менее загадочным образом погиб легендарный Камо (Тер-Петросян) – до революции самый отчаянный боевик в партии большевиков. В 1922 году он попал в Тифлисе под колеса автомобиля. Котовский, выходит, был вторым. Вскоре не стало и Фрунзе. А за ними последуют и многие другие.

(По материалам А. Тхорова)

Десятилетиями ответственность за смерть М. В. Фрунзе на операционном столе пытаются приписать Сталину, выставляя едва ли не главным документальным доказательством его вины очень непростое по своему значению давнее произведение писателя Бориса Пильняка (Вогау) «Повесть непогашенной луны».

Чтобы понять это, вернёмся к судьбе самого Фрунзе. В январе 1925 года Михаил Васильевич Фрунзе сменил на посту председателя РВС СССР и наркомвоенмора самого Троцкого.

Не успев возглавить РВС, Фрунзе начал давно назревшую военную реформу: а) резкое сокращение вооружённых сил с более чем 5 миллионов человек до 500 тысяч; б) сокращение центрального военного аппарата, неимоверно разбухшего за годы правления Троцкого в основном за счёт его сторонников; в) соответственно, столь же резко была сокращена и численность РВС, Наркомата по военным и морским делам, а также Генштаба, перенашпигованных троцкистами.