Зарема Ибрагимова - Царское прошлое чеченцев. Наука и культура

В программе Тифлисского съезда был поставлен лишь один вопрос, аккуратно выделенный в отдельный раздел «древности мусульманские» – про особенности погребального обряда мусульманского населения Кавказа 466. Археологический съезд, состоявшийся в 1881 г. в Тифлисе показал, «как много жатвы для серьезной научной работы на Кавказе и как мало жнецов» 467. Как справедливо отмечает Е.И. Крупнов, «поворотным моментом в изучении археологии Северного Кавказа явился V Археологический съезд, состоявшийся в 1881 году в Тифлисе. Его влияние на общее развитие историко – археологического и этнографического изучения всего Кавказа в дореволюционный период России было исключительно велико». В частности, начался бурный процесс накопления археологического материала благодаря учёным, работникам музеев, краеведам и коллекционерам – Г.Д. Филимонову,

В.Б. Антоновичу, А.С. и П.С. Уваровым, А.А. Руссову и другим 468. Наиболее распространенным было восприятие Археологического съезда, основанное на традиции уважения к науке и просвещению, особенно сильной в 1860-70-е гг. Обозреватели с восхищением писали о приехавших ученых, публичных заседаниях, усердно посещавшихся публикой. V Археологический съезд был назван одной из газет «недельным пребыванием университета в Тифлисе». Украшением съездов были выставки. Археологические съезды действительно становились просветительским мероприятием, беспрецедентным для российской провинции 469.

В 1874 году М. Смирнов выступил на страницах газеты «Кавказ» с предложением Археологическому обществу работать над этнографией Кавказа параллельно с Географическим и при участии Медицинского общества. В своей статье он настаивал на невозможности основывать классификацию происхождения народов по изучению особенностей языка как элемента слишком непостоянного и призывал больше внимания уделять физическим и психологическим чертам кавказских горцев. С возражениями по этому поводу выступил Г. Загурский, который находил «странным, что здешнему Археологическому обществу, находящемуся еще в пеленках, приняться за антропологические исследования». «Да и дело ли археологии браться за исследование анатомо-физиологических признаков живых субъектов» – добавлял он. Его оппонент, М. Смирнов, привел для сравнения положение во Франции, где уже удалось в то время составить карты народонаселения по показателям роста людей. В Европе, как правило, эти исследования проводились во время рекрутских наборов и при приеме больных в лечебные учреждения. На Кавказе он предлагал организовывать научные экспедиции для антропологических исследований населения 470. Однако предложение М. Смирнова не нашло поддержки у археологов.

Московские археологические съезды, так много сделавшие для науки, были созданы Алексеем Сергеевичем Уваровым. Московское археологическое общество также было создано и функционировало благодаря А.С. Уварову. Уваров иногда слыл за резкого и неуживчивого человека, он не мог ужиться с интригами и казнокрадством. Но, в тоже время он имел много друзей. Немало людей, действительно преданных науке, находили в графе Уварове реальную помощь, видели в нем «каменную стену». Когда А.С. Уваров скончался, то его жена и сподвижница П.С. Уварова продолжила дело мужа 471.

Графиня Прасковья Сергеевна Уварова (1840–1924), археолог, председатель Московского Археологического общества, жена и сподвижница А.С. Уварова, основателя Московского Археологического общества и Российского исторического музея, часто посещала Кавказ, как с археологическими экспедициями, так и с семьей. В ее воспоминаниях говорится о том, что она специально предпринимала поездки в те нагорные области, которые пугали исследователей-мужчин своей отдаленностью от больших дорог, а также отсутствием удобных ночлегов и хорошей пищи. Впоследствии Московское археологическое общество издало ряд ее научных работ, посвященных археологии Кавказа 472. Выпущенный обществом VIII том Археологии Кавказа содержал 134 таблицы фототипий и 316 цинкографий, т. е. более 1500 изображений отдельных предметов кавказской археологии. Текст данной работы принадлежит перу графини Уваровой 473. П.С. Уварова написала небольшое предисловие к своей работе «Путевые заметки», которое ее очень ярко характеризует, как чрезвычайно тонкого и скромного человека. «Издаваемые ныне «Путевые заметки о Кавказе, – пишет она, – не назначались к печати. Писались они для собственного удовольствия; велись постепенно; писались в вагоне, дорожной карете, верхом на лошади…. Рассчитываю на снисхождение читателей и льщу себя надеждой, что путевые мои заметки послужат хоть к некоторому ознакомлению с тем дивным и далеким краем, который описываю» 474.

Прасковья Уварова, получила домашнее образование. Мать П.С. Уваровой до замужества числилась в штате фрейлин императрицы. Прасковья Борисовна была любимицей В.А. Жуковского. Список учителей Паши (П.С. Уваровой) был очень солидным: словесность ей преподавал профессор Ф.И. Буслаев, музыку – Н.Г. Рубинштейн, живопись – А.К.Саврасов. По некоторым сведениям Л.Н. Толстой, вернувшийся с Кавказа и уже создавший свое «Детство» и «Отрочество» и роман «Казаки» сватался к Прасковье, но и в тот раз, и впоследствии ему было отказано. В воспоминаниях самой П.С. Уваровой проскальзывает, что «появился среди наших кавалеров и граф Лев Николаевич Толстой. Он усердно танцевал, знакомился, ухаживал, носился сам с собою и искал везде и во всех, по собственному признанию, героев и героинь для своих будущих произведений;…осталось при своем мнении, что у него на «чердаке» уже и тогда не все было в порядке». Знаменательно оказалось знакомство Прасковьи Сергеевны со Львом Толстым. Большинство исследователей склонны полагать, что фамилия Щербацких в «Анне Карениной» появляется благодаря тому, что Толстой «списывает» эту семью с семейства милой ему барышни Прасковьи Щербаковой (в замужестве-Уваровой) 475.

П.С. Уварова, будучи замужем за председателем Московского археологического общества А.С.Уваровым, принимала активное участие в работе общества, являлась почетным членом этого общества (с1885 г.), почетным членом Императорской Академии наук (с1895 г.). В библиотеке П.С. Уваровой в имении Карачарово Муромского уезда Владимирской губернии и московском доме было около 3000 рукописей, литература (около 5000 томов) по археологии, истории русского и зарубежного искусства, истории отечества. После смерти мужа, Прасковья Сергеевна считала своим долгом продолжить начатые ее мужем дела – и в Историческом музее, и в Археологическом обществе, и в деле охраны памятников. И. Е. Забелин записал в своем дневнике: «Графиня выбрана (главой Московского археологического общества). Сказала скромную, умную и прекрасную речь…» 476. В конце XIX века, когда женщине было сложно даже получить высшее образование, П. Уварова возглавляла научные общества, проводила раскопки в таких сложных регионах, где не решались работать даже мужчины, боролась за охрану исторических памятников. После смерти мужа, П.С. Уварова, благодаря своей неутомимой энергии, существенно расширила деятельность археологического общества, обогатила ценными научными изданиями, собраниями древностей. При ее содействии и участии возникли новые комиссии: Восточной и Славянской археологии и археографии. Она способствовала финансированию систематического изучения Кавказа в археологическом отношении. При ее редактировании вышло 10 томов «Материалов по археологии Кавказа». Уже при большевиках, в возрасте 80 лет Прасковья Сергеевна продолжает заниматься изучением Кавказа, работает в Майкопе и Ессентуках 477. И все-таки, из-за большевистского диктата, П.С. Уварова вынуждена была эмигрировать в Югославию 478.