Николай Непомнящий - Запрещенная история, или Колумб Америку не открывал

Таким образом, классификация языка зуни должна быть пересмотрена, его следует отнести к американской ветви североафриканских языков, к так называемым афро-азиатским языкам семито-хамитской группы. Эти языки распространены от марокканских берегов у Гибралтара до Сомали, там, где раньше имели хождение древние ливийский, египетский, эфиопский (амхарский) языки. В связи с тем, что в тех местах, которые я перечислил ранее, были обнаружены надписи на ливийском языке, и учитывая тот факт, что основная часть этих надписей была обнаружена на юге США, считаю возможным сделать вывод, что авторами этих надписей являются предки народа шиви, прибывшие из Ливии.

Иллюстрации показывают, что некоторые из жрецов зуни до недавнего времени достаточно хорошо владели системой ливийского письма, чтобы нанести на тот или иной предмет культа «магические» символы, которые в действительности являются названиями этих предметов по-ливийски. Но главное доказательство переселения ливийцев на Американский континент – все же сегодняшний язык народа зуни. Совпадает большое количество слов в языке племен Нью-Мексико и Северной Африки, сходна их фонетика.

Есть возможность проследить законы фонетических изменений, что подтверждает происхождение языка зуни от ливийского языка. Это те же фонетические правила, на которые я опирался в 1973 году, доказывая, что ливийский язык родственен языкам полинезийской группы. Народы Полинезии, как и ливийцы, – потомки «народов моря», анатолийцев, заселивших Средиземноморье около 1400 г. до н. э. и после набегов на Египет (и, как сообщают египетские источники, после целого ряда поражений) поселившихся в конце концов в Ливии. Позднее ливийцы-моряки поступали на службу к фараонам в египетский флот, а затем ливийские вожди завладели Египтом, где к власти пришли ливийские династии. Ливийское влияние расширялось, охватив Индо-Тихоокеанский регион, где египтяне добывали золото, например, на Суматре.

В период владычества Птолемеев (после покорения Египта Александром Великим) ливийские моряки, находившиеся на службе у греков, предприняли ряд далеких путешествий, и некоторые из них поселились на различных землях Тихоокеанского региона.

Все перечисленные события дали лингвистам возможность сделать вывод о том, что полинезийские поселения – это, скорее всего, поселения выходцев из Восточной Азии, поскольку ранние полинезийские надписи очень напоминают ливийские (и по алфавиту, и по языку).

Лингвисты, например профессор Линнус Браннер из Европы и доктор Риэл Лохор из Новой Зеландии, выступили с новыми данными о происхождении языков Малайзии и Полинезии. Они объясняют наличие в полинезийских языках греческих слов. Как пишет профессор Браннер, греческие колонисты в Ливии использовали диалекты греческого языка, в которых некоторые согласные аттических диалектов претерпели изменения, и греческие слова в Полинезии приобрели ливийскую форму.

Следовательно, если мои выводы о ливийских корнях полинезийских языков верны, я хочу выдвинуть новую версию о происхождении народа шиви. Я считаю шиви потомками ливийских путешественников, пересекших Атлантический океан приблизительно в 500 г. до н. э.

Поддержкой этой версии могут служить и символы, которыми украшали одеяние жреца индейцы племени хопи. Сейчас оно хранится в Гарварде. На нем чередующиеся символы, которые могут быть прочитаны как ливийские буквы W-t, повторяемые как декоративный мотив. Можно ли считать простым совпадением тот факт, что W-t – это древнеегипетское (а возможно, и ливийское) написание названия священного змея, которого греки называли «урей» и который изображался на короне фараонов как свидетельство их божественного происхождения?

Этот и подобные факты заставляют нас признать, – заключает свое письмо Б. Фелл, – что ливийская письменность и ливийский алфавит когда-то использовались в юго-западных районах Северной Америки».

В 70-е годы прошлого века в руки египтологов попала мумия одного из самых могущественных фараонов Рамзеса II, который правил Египтом в XIII в. до н. э. и которого похоронили в пещерном храме в Абу-Симбеле.

В 1976 году на мумии фараона, хранящейся в Каирском музее, ученые обнаружили странные бурые пятна. Анализ показал, что мумия поражена современными микроорганизмами, и Рамзеса направили «на лечение» во Францию. Его облучали радиоактивными изотопами и провели курс инъекций антибиотиками. А заодно, пользуясь случаем, решили изучить состав бальзама, которым были пропитаны льняные бинты, окутывавшие мумию.

Этими работами занялся палеоботаник Мишель Леско. Используя мощные микроскопы, спектрографы и другие новейшие приборы, он исследовал пылевидные частицы растений на бинтах. Находка Леско весьма озадачила ученых. Льняная ткань содержала значительное количество табачной пыли! Откуда табак мог оказаться в Древнем Египте? Ведь в Европу его завезли только в XVI веке, а в Северную Африку он попал еще позднее.

Леско не поверили, и его исследования повторил профессор Пари с группой авторитетных ученых. Результаты анализов дали однозначный ответ – в составе бальзамирующих смол содержится алкалоид из табачных листьев. Видимо, древние жрецы были осведомлены об антисептических свойствах табака. Попытки египтологов расшифровать их записи окончились неудачей: слишком сложным оказался шифр, которым пользовались жрецы…

То, что табак мог попасть в Северную Африку через Атлантику, попытался доказать своими плаваниями Тур Хейердал на хрупком с виду суденышке, которое он срисовал со стен одного из храмов в дельте Нила. Это известно всем. А вот насчет второго пути – из Австралии – мало кто задумывался. А между тем растения, содержащие никотин, встречаются на островах Тихого океана неподалеку от пятого континента. В пользу этого говорит и то, что в составе бальзама обнаружен также порошок из черного перца и листьев эвкалипта, которые могли быть завезены из Юго-Восточной Азии.

И еще одно письмо от Барри Фелла, написанное им незадолго до кончины.

«Хочу познакомить вас с доказательствами недавно выдвинутой мной теории о том, что древние египтяне посещали Северную Америку и во время своего пребывания там передали свое знание сложнейшего иероглифического письма народам, населявшим нынешнюю Канаду и прилегающие к ее территории области Соединенных Штатов.

Я получил возможность заняться разработкой этого вопроса главным образом благодаря сотрудничеству с Джоном Уильямсом. Как-то обратился к изучению документов, хранящихся в богатейшей Виденеровской библиотеке Гарвардского колледжа. Он искал упоминания о тех раскопках, которые могли бы подсказать нам, в каких регионах поиски еще не велись, а также данные о музеях, где могли храниться материалы, необходимые для наших исследований. В процессе работы он обратился к книгам на языках индейских племен.