Бронислав Малиновский - Избранное. Аргонавты западной части Тихого океана

Соединение всех наблюдаемых деталей, создание социологического синтеза всех разнородных, но существенных проявлений и является задачей этнографа. Прежде всего он должен обратить внимание на то, что некоторые действия, которые на первый взгляд могут показаться обособленными и между собой не связанными, имеют определенный смысл. Затем он должен установить, что в этих действиях является постоянным и существенным, а что в них случайно и несущественно, то есть открыть законы и правила всех этих сделок. Далее, этнограф должен построить картину большого института подобно тому, как физик строит теорию на основании тех экспериментальных данных, которые всегда были доступны всякому, но требовали соответствующей интерпретации. Этого методического момента я уже касался во Введении (разделы V и VI), но повторю это здесь еще раз, поскольку необходимо осмыслить его со всей четкостью для того, чтобы не утратить правильной перспективы условий в том виде, в каком они существуют среди туземцев.

Приведя выше абстрактное и сжатое определение, я вынужден был повести исследования в обратном порядке, что в полевой этнографической работе делается всегда, когда наиболее общие выводы получают в результате долгих исследований и кропотливых обобщений. Общее определение кула послужит нам своего рода планом или эскизом для наших дальнейших конкретных и детальных описаний. Это тем более необходимо, что кула связана с обменом ценностями и предметами потребления и, следовательно, является экономическим институтом. Нет другого такого аспекта первобытной жизни, наше знание о котором было бы таким же скудным, а наше понимание таким же поверхностным, как в сфере экономики. Поэтому неверных представлений здесь как нигде много, и оттого нам следует вначале расчистить почву, предваряя наше рассмотрение какой-либо экономической темы.

Во введении мы назвали кула «формой торговли» и отнесли ее к числу других систем обмена. Это совершенно справедливо в том случае, если мы достаточно широко интерпретируем слово «торговля» и подразумеваем под ним всякий обмен благами. Однако слово «торговля» в современной этнографии и экономической литературе включает в себя так много различных значений, что для правильного понимания фактов следовало бы отмести целый ряд неверно истолкованных, предвзятых представлений. Так, расхожее априорное понятие о «первобытной торговле» подразумевает передачу необходимых или полезных товаров, совершаемую без особых церемоний или правил в силу необходимости, под страхом смерти, время от времени, нерегулярно. Такая передача совершается либо путем прямого натурального обмена, при котором каждый зорко следит за тем, чтобы его не лишили положенного, или же, если дикари слишком запуганы и недоверчивы, чтобы входить в прямой контакт, происходит посредством определенных традиционных установлений, причем соблюдение принятых или навязанных обязательств обеспечивается страхом наложения суровых наказаний [36] Говоря о «расхожих взглядах», я имею в виду те, которые можно найти и в учебниках, и в тех замечаниях, которые рассыпаны в экономической и этнографической литературе. Строго говоря, экономики редко когда касаются как в теоретических работах по этнологии, так и в отчетах о полевой работе. Этот пробел был восполнен мною в статье «Первобытная экономика», опубликованной в «Economic Journal» (март 1921). Лучший анализ проблемы первобытной экономики содержится, несмотря на многочисленные недостатки, в работе К. Бюхера «Индустриальная эволюция» (переведена на английский в 1901 г.). Однако его взгляды на первобытную торговлю неадекватны. В соответствии со своим общим представлением о том, что у дикарей нет национальной экономики, автор утверждает, что всякое распространение товаров среди туземцев происходит внеэкономическими средствами, то есть грабежом, посредством дани и даров. Представленные в этой книге факты со взглядами Бюхера несовместимы. Да он и не мог бы их отстаивать, если ему было бы известно принадлежащее Бартону описание хири (содержится в книге Зелигмана «Меланезийцы»). Обзор исследований первобытной экономики (по ходу дела показывающий, как мало у нас хороших, серьезных работ в этой сфере) можно найти в книге: Kopper W . Die Ethnologische Wirtschaftsforschung // Anthropos. 1915–1916, X–XI, S. 611–651 и 971–1079. Эта статья очень полезна в той ее части, где автор суммирует взгляды других исследователей. .

Оставляя пока в стороне вопрос, правильна ли вообще вся эта концепция – если нет (по моему мнению, она совершенно ошибочна), мы должны четко себе представить, что кула почти в каждом пункте противоречит данному выше определению «торговли дикарей». Она показывает нам первобытный обмен в совершенно ином свете.

Кула не является подпольной или искаженной формой обмена. Совсем наоборот, она укоренена в мифе, основана на традиционном законе и окружена магическими ритуалами. Все основные ее операции носят публичный и обрядовый характер и проводятся в соответствии с определенными правилами. Она совершается не под влиянием минуты, но периодически, в установленные заранее сроки и проходит по определенным торговым маршрутам, которые должны вести в строго установленные места. С социологической точки зрения, хотя обмен и совершается между племенами, различающимися по языку, культуре, и, возможно, расами – он основан на установленном и постоянном порядке, на партнерстве, связывающем попарно несколько тысяч людей. Это партнерство пожизненно и предполагает определенные взаимные обязательства и привилегии, составляя определенный тип межплеменных отношений огромного масштаба. Экономический же механизм сделок основан на специфической форме кредита, предполагающей высокую степень взаимного доверия и торговой честности. Это касается также и вспомогательной, не такой важной торговли, которая сопровождает сам по себе обмен кула . И наконец, обмен кула не совершается под давлением какой-либо потребности, поскольку его главной целью является обмен теми товарами, которые не имеют никакого практического применения.

Из приведенного в начале этой главы краткого определения мы видим, что по сути, если снять с него все украшения и аксессуары, кула является очень простым делом, которое на первый взгляд может показаться неинтересным и неромантичным. В конце концов это всего лишь бесконечно повторяемый обмен двумя предназначенными для украшения предметами, хотя даже для этих целей они используются не в полной мере. И все-таки этому простому действию – передаче из рук в руки двух бессмысленных и совершенно бесполезных предметов – каким-то образом удалось стать основанием большого межплеменного института, соединенным со многими другими действиями. Миф, магия и традиция создали вокруг него определенные обрядовые и церемониальные формы, окружили его в сознании аборигенов ореолом романтики и особенной ценности, пробудили в сердцах настоящую страсть, объектом которой стал этот простой обмен.