Константин Гусев - История в историях

Адам Ежи (Юрий) Чарторыйский являлся не только другом Александра I, но и большим честолюбцем, которому всю жизнь прочили стать во главе Польши. Что ж, во время Венского конгресса он добился вхождения Герцогства Варшавского в состав России на особых условиях, но правителем Царства Польского не стал. Активное участие в восстании 1830—1831 гг., получение поста президента Сената в мятежном правительстве поставили крест на политической карьере Чарторыйского. Не дожив всего два года до очередного мятежа в родном крае, он положил много сил для его идеологической подготовки, долгое время возглавляя консервативную группу польской эмиграции «Монархическое товарищество Третьего Мая».

«Чарторыйский будет всемогущ. Он высокомерен, коварен и производит впечатление довольно отталкивающее. Сомневаюсь, чтобы поляк, имевший притязания на корону мог быть хорошим русским». О назначении на какой пост Чарторыйского подобным образом откликнулся сардинский посланник в Петербурге Жозеф де Местр?

Адам Адамович стал министром иностранных дел ! Именно он проводил линию сближения с Австрией и Англией против Наполеона, после провала которой в начале 1807 г. оставил пост.

Адам Ежи Чарторйский. Неизвестный художник

В манифесте «Об учреждении министерств» 1802 г. дается весьма лаконичное объяснение необходимости проведения реформ. «Великому духу» кого стоит следовать, начиная преобразования?

Обратимся к документу : «Примеры древних и новейших времен удостоверяют каждого, что чем удобнее были средства к сему употребляемы, и правила Государственного Правления тому соответственнее; тем стройнее, тверже и вершеннее было все политическое тело, тем довольнее и счастливее каждый член ему принадлежащий. Следуя сему правилу и внушениям сердца Нашего, следуя великому духу Преобразителя России Петра Первого , оставившего Нам следы Своих мудрых намерений, по коим старались шествовать достойные Его преемники».

Образ какого путешественника и дипломата начала девятнадцатого века был настолько блестяще воплощен в рок-опере «Юнона и Авось» актером Николаем Караченцовым, что его изображение в 2011 г. попало на реверс новозеландского доллара?

Один из создателей Российско-Американской компании, Николай Петрович Резанов , знавший пять иностранных языков, был одним из руководителей I русского кругосветного путешествия, находясь «на ножах» с другим командующим – И.Ф.Крузенштерном. Неудача в налаживании русско-японских отношений не смутила искателя приключений, судьба забросила Николая Петровича через Русскую Америку в испанскую Калифорнию, где и закрутилась всем известная история любви сорокадвухлетнего путешественника и пятнадцатилетней дочери губернатора Кончитой Аргуэльо. Трагическая кончина Резанова и полувековая верность Кончиты, сам пример столь высокой любви стали толчком к написанию Андреем Вознесенским пьесы «Авось!», постановка которой в театре «Ленком» привела к небывалому зрительскому интересу, продолжающемуся вот уже тридцать пять лет:

«Аллилуйя Кончите с Резановым, Исповедуя веру живую, Мы повторим под занавес заповедь: Аллилуйя любви, аллилуйя любви, Аллилуйя».

Памятник Н. П. Резанову в Красноярске. Скульптор К. Зинич

Этот генерал из Ганновера, участник еще Семилетней войны, принимал участие в заговоре против Павла I, а через 6 лет стал первым, кто на равных противостоял самому Наполеону, завершив «вничью» битву при Прейсиш-Эйлау. Кто же он?

Возможно, если не личные амбиции и интриги по отношению к Кутузову, войти бы Леонтию Леонтиевичу Беннигсену в историю как одному из великих русских полководцев, кавалером ордена Св. Георгия I-й, II-й и III-й степеней. А так – отстранение от военной службы в 1812 г., возвращение в качестве главнокомандующего польской армии в 1813 г., увольнение в 1818 г. и безвозвратная поездка в родные ганноверские земли.

Л.Л.Беннигсен. Художник Джордж Доу

«Не то беда, что ты поляк: Костюшко лях, Мицкевич лях! Пожалуй, будь себе татарин, И тут не вижу я стыда,» – писал А.С.Пушкин в эпиграмме к этому кавалеру российского ордена св. Анны 3-й степени за сражение под Фридландом, известному писателю, издателю театрального журнала «Русская Талия», в котором публиковались первые отрывки «Горя от ума».

Уволенный со службы за нахождение в маскарадном костюме, Фаддей Булгарин и милостыню просил, и воровал, а в конце концов записался в Польский легион Бонапарта, да и дослужился до Ордена Почетного легиона. Это не помешало ему после разгрома французов вернуться в Петербург, заняться активной издательской деятельностью, после же восстания декабристов вовсе стать тайным осведомителем III-го отделения и дослужиться до чина действительного статского советника. Мало того, еще и сам активно писал, вошел в историю литературы как автор романа «Иван Выжигин». После нарочитой рекламы собственных произведений в «Северной пчеле», на Булгарина эпиграммой отозвался молодой поэт Михаил Лермонтов: « ‎Россию продает Фаддей // Не в первый раз, как вам известно, // Пожалуй, он продаст жену, детей // И мир земной, и рай небесный, // Он совесть продал бы за сходную цену, // Да жаль, заложена в казну».

Как-то Пушкину поступило предложение написать рецензию на новый исторический роман Булагрина. Какой ехидный ответ дал Александр Сергеевич?

«Чтобы критиковать книгу, надобно ее прочесть, а я на свои силы не надеюсь».

Этот вице-адмирал, некогда бывший под командованием Горацио Нельсона, написал книгу «Военные морские сигналы для дневного и ночного времени суток», которой пользовались на русском флоте в течение двадцати четырех лет.

Это был Василий Михайлович Головнин , бывший член команды корабля «Не тронь меня» и командир шлюпа «Диана», умудрившийся стать капитаном всего лишь в чине лейтенанта.

Практика службы на английском флоте не уберегла Головнина от этого инцидента с непосредственным участием англичан.

По условиям Тильзитского мира 1807 г. Россия и Франция становились союзниками, первая объявляла континентальную блокаду Англии и, в дальнейшем, должна была выступить военной силой против «Владычицы морей». Боевые действия не велись, но случаи задержки русских судов встречались, вот и членам «Дианы» пришлось провести в «почетном плену» у берегов мыса Доброй Надежды более года. Затем Головнин предпринял успешную попытку бегства, уплыв перед самым носом англичан.