М. Велижев - Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой

Венецианский консул в Ливорно Бики в донесении от 2 июня 1769 г. отмечал, что недавно купленный англичанами английский корабль, плавающий под английским флагом, во всей видимости, сменит штандарт на русский в одном из средиземноморских портов (ASV, Inquisitori di Stato. Dispacci diretti agli Inquisitori di Stato dai Consoli, Livorno, busta 513).

ASF, Segreteria e Ministero degli Esteri, pezzo 2317. См. также главу о русско-генуэзских связях во время войны 1768-1774 гг. в настоящем издании.

ASF, Ibid, донесение Коттини от 6 января 1770 г.

ASF, Ibid, донесение Коттини от 13 января 1770 г.

Так, ставший венецианским посланником в Константинополе Паоло Реньер писал Никколо Фоскарини в Венецию 17 августа 1773 г.: «не следует оставлять петербургский двор без посланника <���в Венеции>» (Berti G. Russia е stati italiani nel Risorgimento. P. 44; оригинал по-итальянски).

Cessi R. Confidenze di un ministro russo a Venezia nel 1770. P. 1585.

Ibid. P. 1587-1588; Berti G. Russia e stati italiani nel Risorgimento. P. 45.

Cessi R. Confidenze di un ministro russo a Venezia nel 1770. P. 1577, 1584 (оригинал по-итальянски). Cp. отзыв в беседе с Драганичем, записанной 22 апреля 1770 г.: Ibid. Р. 1587. Сходным образом Голицына описывал и венецианский посланник в Вене Д. Градениго (см. депешу от 19 марта 1774 г.: Alberti А.М. Venezia е la Russia alia fine del secolo XVIII (1770-1785). P. 238).

С6РИО. T. 10. C. 416.

1769 год заканчивался для Маруцци более или менее хорошо. Так, 11/22 декабря 1769 г. он информировал А.М. Голицына о том, что венецианский Сенат разрешил всем тем, кто связан с русским двором, беспрепятственно пересекать границы республики. В следующем послании – от 13/24 декабря того же года – Маруцци замечал: «Что же до настроения здешнего правительства, то, кажется, оно в некоторой степени переменилось: разрешение на проезд тому доказательство» (РГАДА. Ф. 1263. On. 1. Ед. хр. 2044. Л. 82 об., 84; оригинал по-французски). Н.И. Панин писал Маруцци по этому поводу 16 января 1770 г.: «Вам следовало бы формально приветствовать сенат от имени ее вел<���ичест>ва по поводу постановленного им в настоящей нашей войне с Портою образа действий, согласного с существующею между империею и республикою дружбою; но так как в виду всегда тревожной осторожности правительства последнему могла бы быть неприятна слишком большая огласка и придача особенного значения его решения выражением публичной благодарности, то быть может вы признаете более удобным ограничиться сообщением тем сенаторам, с которыми вы поддерживаете сношения, тех чувств, какие испытаны были вашим двором по получении вашего донесения о нынешнем поведении сената, а равно и тех упований, какие они всегда могут возлагать на неизменные чувства России к республике» (СбРИО. Т. 97. С. 14-15; оригинал по-французски). Маруцци предписывалось всеми средствами склонять Венецию к более решительным действиям.

Тогда же, 9 марта, Маруцци отправился из Венеции в Пизу, везя с собой полтора миллиона венецианских монет, предназначенных на нужды русского флота в Средиземноморье (NM. 1770. 22. 174). В тот же день к вечеру Маруцци был уже в Ферраре и 10 утром возобновил путешествие в Тоскану (NM. 1770. 22. 175).

Схожие тезисы Маруцци высказал в письме к А.М. Голицыну из Ливорно от 8/19 марта 1770 г. (РГАДА. Ф. 1263. On. 1. Ед. хр. 2045. Л. 9-9 об.). Маруцци был присущ крайний оптимизм относительно перспектив втягивания Венеции в русско-турецкий конфликт и, по всей видимости, во многом он выдавал желаемое за действительное.

См. реляцию Д.М. Голицына в Петербург от 10 марта 1770 г. (СбРИО. Т. 97. С. 38-39). Екатерина писала Панину по этому поводу: «Господа австрийцы, если они последовательны, должны после отказа принять нашего консула в Триест из опасения турок, выгнать нашего посланника из Вены и объявить нам войну; этот отказ в принятии консула не есть поступок свойственный нейтралитету» (Там же. С. 39; оригинал по-французски). В секретной записке отправлявшемуся в Турин А.В. Нарышкину от 7 июня 1770 г. говорилось: «При венецианской республике находится здешний поверенный в делах, но об ней ничего подлинного сказать нельзя, ибо оная пребывает в оборонительной своей нерешимости, продолжая иметь застарелый страх и опасение от турок, а притом удерживается с одной стороны противниками здешними вступать против турок в некоторое с нами согласие, а с другой может быть опасается, равно как и венский двор, своих подданных с нами единоверных и весьма нам усердных» (Там же. С. 71).

Cessi R. Confidenze di un ministro russo a Venezia nel 1770. P. 1585-1589.

Ibid. P. 1589-1594.

Слухи о грядущем взятии Константинополя в 1770 г. активно распространялись из Петербурга. См. письмо французского посланника в России Сабатье де Кабра герцогу Шуазелю из Петербурга от 1 декабря 1769 г.: «Наверное, у русской императрицы и ее приближенных вскружилась голова. Она только и мечтает, говорит и думает о том, чтобы взять Константинополь. Этот бред доводит ее до уверенности, что ее ничтожная эскадра (кое-как вооруженный флот, который должен стать в Архипелаге под командованием Эльфинстона) наведет ужас на столицу Оттоманской империи…» (цит. по: Черкасов П.П. Двуглавый орёл и королевские лилии. Становление русско-французских отношений в XVIII веке. С. 359).

Кроме того, Маруцци знал, что его инициативы поддерживались на европейском дипломатическом уровне: так, о возможности альянса говорили в июне 1770 г. в Лондоне русский и венецианский посланники в Британии (Cess/ R. Confidenze di un ministro russo a Venezia nel 1770. P. 1600).

Донесения Коттини от 4 июля, 8 и 22 сентября, 8 декабря 1770 г. (ASF, Segreteria е Ministero degli Esteri, pezzo 2317, 2318).

Причиной действий «Collegio dei Savi» Маруцци во многом считал продолжавшиеся обвинения в вербовке венецианских подданных на российскую службу (в частности, меру терпения венецианцев переполнила история с греческим капитаном Поликутти, о которой см. ниже).

В середине августа 1770 г. формальный протест был заявлен от имени Екатерины в Венеции (с оговоркой, что Маруцци не причастен к скандалу с греческим капитаном Поликутти), кроме того, Д.М. Голицын объявил о неудовольствии императрицы венецианскому послу в Вене Градениго. Однако, как полагали в Петербурге, в случае отказа необходимо тянуть время и не предпринимать дополнительных, более резких шагов (см.: СбРИО. Т. 97. С. 130-135).

См. письмо Маруцци А.М. Голицыну от 30 июня/11 июля 1770 г. и письмо Маруцци Н.И. Панину от 28 июня/9 июля 1770 г.: РГАДА. Ф. 1263. On. 1. Ед. хр. 2045. Л. 27-27 об., 31-32 об.

Об этом см.: Там же. Л. 31.

Там же. Л. 33-35.

Вторая из них была подана 3 июля 1770 г., ее текст см.: Там же. Л. 39-40.