Антон Керсновский - ИСТОРИЯ РУССКОЙ АРМИИ ЧАСТЬ (ТОМ) II

В 1817 году из уроженцев Западного края был сформирован Литовский корпус в составе 2 пехотных дивизий, 1 уланской дивизии и Литовской гренадерской бригады и подчинен цесаревичу. Литовский корпус составлял как бы промежуточное звено между польскими и русскими войсками. Полки Литовского корпуса носили имена западнорусских городов и областей. Это всем нам известные славные полки 13-й и 14-й дивизий (тогда 27-й и 28-й дивизий).

Гренадерская бригада – Несвижский и Самогитский полки. Войска корпуса имели желтый с серебром прибор. Командный язык был русский, но огромное большинство офицерского состава из поляков и ополяченной, смотревшей на Варшаву шляхты. В 1830 году Литовский корпус наименован VI корпусом.

Наконец, у цесаревича в Варшаве имелся и русский отряд в составе 2 пехотных полков и сводно-гвардейской кавалерийской дивизии. Пехотные Лейб-Гвардии полки – Литовский и Волынский (Волынский развернут из Финляндского). Кавалерийская дивизия – Лейб-Гвардии полки уланский Его Величества, Гродненский гусарский, Подольский кирасирский и Польский гвардейский конноегерский.

Сын Императора Павла, но и ученик Суворова – цесаревич Константин с любовью к фрунту сочетал и любовь к войскам. Он добивался выдающихся результатов по строевой части не дрессировкой, а воспитанием, действуя на самолюбие войск, возбуждая соревнование русских и польских частей. Одновременно цесаревич обращал внимание и на полевую подготовку своей армии. Едва не утонув в итальянский поход в неудачном деле при Бассиньяно, он обращал особенное внимание на плаванье, и в этом отношении его войска достигли необычайной виртуозности – пехота, например, переплывала широкую и быструю Вислу побатальонно, стоя, с соблюдением равнения. Стараниями цесаревича польская армия за пятнадцать лет была доведена до высокой степени строевой и боевой подготовки, что и показала нам при Грохове и Дембе-Вельке… Особенным расположением цесаревича пользовался 4-й линейный полк – знаменитые чвартаки, отпетые головы, но и самые лихие строевики во всей армии. Весь в отца Константин Павлович с крайней запальчивостью сочетал редкую чуткость и рыцарский образ мыслей и поступков. Однажды, произведя развод батальону 3-го линейного полка, цесаревич, за что-то рассердившись на молодого субалтерна по фамилии Щуцкий, приказал ему взять солдатское ружье и стать в ряды. Офицеры полка оскорбились этим, и вечером на собрании, в присутствии начальника дивизии, Щуцкий заявил о своем намерении вызвать цесаревича на дуэль. Начальник дивизии засадил тогда не в меру гонорового фендрика на гауптвахту. Иначе взглянул на это дело цесаревич. Узнав о происшествии, он немедленно же явился к арестованному в сопровождении своего начальника штаба генерала Куруты. Явился сюда, чтобы исполнить ваше желание, – заявил он Щуцкому. Смотрите на меня не как на брата вашего монарха и не как на генерала, но как на товарища, который очень сожалеет, что оскорбил такого хорошего офицера. Все мои дела в порядке и генерал Курута [19] Курута Дмитрий Дмитриевич (1770–1838), до 1803 г. служил во флоте, командовал гребной эскадрой. Директор 2-го кадетского корпуса, генерал-лейтенант (1816), начальник штаба цесаревича; генерал от инфантерии (1831), граф (1836). получил указания на случай моей смерти. Щуцкий заявил, что удовлетворен этим. Если довольны, то обнимите меня! – сказал Константин Павлович. Щуцкого немедленно выпустили, и цесаревич на следующий день, вызвав его перед фронт полка, извинился перед ним публично. Случай этот великолепно его характеризует. Но рыцарская его натура не была оценена поляками в полной мере. Видную роль играл начальник штаба цесаревича, генерал Курута – человек гуманный, но слишком нестроевой, видный представитель масонства, сильно распространившегося в армии после заграничных походов.

Курута, сын константинопольского грека, воспитывался вместе с цесаревичем (которого Екатерина прочила в греческие императоры). Большой формалист, кабинетный деятель и феноменальный неряха, это был добрейший человек. Гневаясь на кого-либо из подчиненных, цесаревич сплошь да рядом отдавал ему приказания исключить со службы, посадить под арест такого-то. Цицас, Ваше Величество, неизменно отвечал Курута, а когда припадок гнева великого князя проходил, докладывал свое мнение о замене ареста или исключения со службы выговором без занесения оного в формуляр. Цесаревич неизменно с ним соглашался.

Александр I стремился на каждом шагу доказать полякам свое благоволение, венчавшись польской короной в 1817 году и лично открыв Сейм в 1818 году. Однако поляки, сами лишенные чувства великодушия, неспособны понимать это чувство в других. Милость эту они истолковывали как заигрывание с ними, как признак слабости России, тем более что Император Александр для привлечения сердец своих польских подданных применил уже известный нам по Парижу способ, подчеркнуто пренебрежительно относясь к русским.

Поляки возмечтали о себе более, чем благоразумие сего дозволяло, – пишет Паскевич, бывший в 1818 году на варшавских торжествах, – и высокомерие свое постоянно выбалтывали, а русские молчаливо, но глубоко затаили оскорбленное национальное свое чувство. На одном из смотров подхожу я к графу Милорадовичу [20] Милорадович Михаил Андреевич (1771–1825), генерал от инфантерии (1809), граф (1813), дежурный генерал у А. В. Суворова, в 1812 г. командовал правым крылом 1-й Западной армии, командир Гвардейского корпуса (1814), военный губернатор Санкт-Петербурга (1818). Убит П. Каховским на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. и графу Остерману [21] Остерман-Толстой Александр Иванович (1770–1857), генерал-адъютант, генерал от инфантерии (1817); в 1812 г. командовал 4-м пехотным корпусом, разбил в 1813 г. при Кульме корпус Л. Вандама. Командующий Гвардейским корпусом в 1816–1817 гг. С 1818 г. в отставке. Правнук канцлера А. И. Остермана. (они тут же были, даже их держали в Варшаве, как и нас, в черном теле, вероятно, также чтобы привлечь любовь польских генералов армии Наполеона) и спросил их: Что из этого будет? Граф Остерман ответил: А вот что будет: что ты через десять лет со своей дивизией будешь их штурмом брать! Он ошибся на три года, – вспоминает об этом случае в своих мемуарах светлейший князь Варшавский…

Части, основанные во вторую половину царствования Александра I:

Лейб-Гвардии Московский полк (1817 г. Старшинство полка по справедливости должно считаться по старому Литовскому полку с 1811 г.);

Лейб-Гвардии Волынский полк (1817 г.) и 7-й гренадерский Самогитский полк (1817 г.);

Лейб-Гвардии уланский Его Величества полк (1817 г.);

Лейб-Гвардии Гродненский гусарский полк (1824 г.);

Кавказская гренадерская артиллерийская бригада (1819 г.), 17-я артиллерийская бригада (1819 г.). Гвардейская 3-я артиллерийская бригада (1820 г.);