Александр Мясников - Тайный код России

Интересно, что из-за этих самых переодеваний, прославивших агента д’Эона позднее возник термин «эонизм» и долгое время использовался для обозначения трансгендерного поведения.

Кстати

Судьба секретного агента де Бомона связана с хитросплетениями криптографии, разведки и великой исторической мистификации.

Посланец Людовика XV д’Эон де Бомон, не без основания опасаясь русских агентов, прятал ключ от шифра в подошве собственного башмака.

Д’Эон много лет успешно трудился тайным агентом короля, но затем вдруг решил предать огласке секретную переписку Людовика XV. Король потребовал от д’Эона выдачи находившихся у него секретных бумаг. Д’Эон упорствовал. Для переговоров с ним в Лондон, где пребывал бывший тайный агент, направили знаменитого писателя Бомарше. После многих скандалов, получивших широкую огласку, д’Эон, за условленное денежное вознаграждение, согласился выдать Бомарше секретные бумаги.

Но самое главное, что с именем де Бомона связана история с так называемым «Завещанием» Петра I. В своих мемуарах французский тайный агент утверждал, что во время пребывания в Петербурге он сумел похитить из секретного императорского архива копию завещания Петра I.

В так называемом «Завещании» императора Петра I излагалась фантастическая программа русского завоевания всей Европы и Азии. С тех пор на протяжении многих десятилетий, и во времена войны с Наполеоном, и Второй мировой войны, и в послевоенные годы, этот «документ» активно использовался для разжигания антироссийских настроений.

Научная экспертиза уже давно сделала заключение, что это фальшивка, что подобный документ не исходил и не мог исходить от Петра. Но тем не менее «Завещание» продолжает всплывать в «нужное» время и в «нужном» месте у «друзей» России.

Большое внимание соблюдению тайны уделялось и в самой Коллегии иностранных дел в отношении лиц, работающих по шифровальной части. Коллегия ещё в 1744 году определила приказать всем служителям «ни с кем из посторонних людей об этих делах не говорить, не ходить на дворы к чужестранным министрам и никакого с ними обхождения и компании не иметь». Этот приказ подтверждён был вторично в 1758 году: «Для сохранения вящего секрета при нынешних военных и всяких важных обстоятельствах» секретарям секретной экспедиции вменялось в обязанность строго смотреть за переводчиками, «чтобы дела, им порученные, по столам не лежали и чтобы товарищи их не читали этих дел». В заключение приказа подтверждалось запрещение кого-либо постороннего пускать в апартаменты, занятые секретной экспедицией.

В очередной раз Коллегия иностранных дел получила приказание не допускать знакомства «чинов департамента иностранных дел» с иностранными министрами и их свитой уже при Екатерине II.

Екатерина II.Императрица старалась оградить «чинов департамента иностранных дел» от иностранцев.

Она указала, чтобы, кроме «министров департамента иностранных дел, каковыми Ея величество почитает канцлера (или без сего звания управляющего оным департаментом), вице-канцлера и членов секретной экспедиции», никто из прочих чинов коллегии не ходил в дома чужестранных министров, не имел с ними разговоров о делах, никого из них в своём доме не принимал и ни под каким видом не вёл с ними переписки или пересылки.

В первой половине правления Екатерины II главой русской внешней политики был русский дипломат и государственный деятель, наставник великого князя Павла Петровича Никита Иванович Панин. Граф Панин был одним из образованнейших русских людей своего времени. Екатерина называла его энциклопедией.

Историческая справка С именем Панина связаны все вопросы внешней политики русского правительства от 1762 до 1783 года. Будучи сначала неофициальным советником императрицы, он в 1763 году, по увольнении в отпуск Воронцова, сделан старшим членом Иностранной коллегии. Вскоре после удаления Бестужева ему было поручено заведование всеми делами коллегии, хотя канцлером он никогда не был.

Разрешение вопросов об отношениях России к государствам Северной Европы привело Панина к созданию системы так называемого Северного союза, или «Северного аккорда». Этой системой Панин хотел создать вокруг России союз всех северных держав для противодействия стремлениям династий Бурбонов и Габсбургов. С этой целью он старался соединить государства, интересы которых были совершенно противоположны, как, например, Пруссию с Англией и Саксонией. Что имело свои последствия.

Никита Иванович был автором не только плана «Северного аккорда» и одного из первых в России конституционных проектов.

Дипломатические усилия требовали развитие и совершенствование работы русской разведки. Работы по активному становлению института агентуры как за пределами государства, так и внутри его. И конечно же, дальнейшего развития криптографии, шифровального дела.

Кстати

Именно по указаниям Н.И. Панина изготовлялись новые шифры и проводилась работа по дешифрованию иностранной переписки. Кроме того, под его руководством осуществлялись отдельные («активные») мероприятия по добыче иностранных шифров.

В архивах сохранилось множество документов, свидетельствующих о деятельности Панина в качестве руководителя шифровально-дешифровальной службы России.

Чрезвычайно существенным для шифров нового типа было продолжение в них традиции использования при зашифровании одного сообщения разных языков. То есть, как правило, все шифры были двуязычными. Словарь их состоял из двух частей: русской и французской (реже немецкой). При этом основные правила как для русской, так и для иноязычной части были одинаковыми, то есть множество пустых, зашифрование больших кусков псевдотекста, которые при расшифровании уничтожались, и так далее.

Важнейшим условием правильного шифрования считалось постоянное равномерное использование всех шифрообозначений, включая пустышки и те, которые исключались при расшифровании. Такие величины нужно было вставлять в середину фраз и даже слов.

Между прочим

Именно Никита Иванович Панин в качестве дополнительной меры предосторожности писал многие свои сообщения невидимыми (симпатическими) чернилами. Поверх текста помещался так называемый маскировочный текст, то есть текст отвлечённого содержания. Это гарантировало сохранность сообщений от перлюстрации (тайного вскрытия корреспонденции), поскольку проявление симпатических чернил сразу указало бы на то, что письмо побывало в чужих руках. Ведь сделать проявленный текст вновь невидимым было невозможно.