Александр Смыкалин - Колонии и тюрьмы в советской России. Монография

Проблемы существования лагерей для военнопленных и интернированных в годы гражданской войны в России не получили должного отражения на страницах печати. Тем не менее о них необходимо знать, ибо иначе картина пенитенциарной системы молодой Советской Республики не будет полной.

Отсутствие единой системы управления местами лишения свободы стало причиной ненужного параллелизма в работе различных ведомств, мешало созданию концепции уголовно-исправительной политики страны в целом.

После Октябрьской революции Народный комиссариат юстиции преемственно получил в свое управление все существовавшие на тот момент места заключения. В соответствии с постановлением ВЦИК от 17 мая 1919 г. [115] СУ РСФСР. 1919. № 20. Ст. 235. наряду с тюрьмами во всех губернских городах России начали создаваться лагеря принудительных работ, подведомственные, однако, НКВД. Постановление ВЦИК не только регламентировало порядок организации лагерей, но и впервые в истории пенитенциарной системы советской России определило правовое положение заключенных. На лагеря распространял свое действие и КЗоТ РСФСР 1918 г.

Наличие параллелизма в работе двух ведомств НКВД и НКЮ препятствовало созданию единой карательной политики государства. Как отмечалось в докладе начальника ЦИТО НКВД РСФСР т. Роднянского, «…результаты наблюдения за деятельностью учреждений, возглавляющих ныне, с одной стороны, тюрьмы, а с другой стороны, лагеря принудительных работ… показывают, что присоединение обоих этих учреждений в одном ведомстве… целесообразней сделать в НКВД не только по соображениям принципиального характера, но и по соображениям практическим» [116] ГАСО. Ф.8, on. 1, ед. хр.354, л. 117. .

Всего на 25 ноября 1919 г. в стране был 21 лагерь (16 000 заключенных), к ноябрю 1920 г. число лагерей возросло до 84 (59 000 заключенных). К маю 1921 г. число концентрационных лагерей достигло 128, а количество заключенных – примерно 100 000 человек. В Екатеринбургской губернии было создано три концлагеря [117] Степанов В. Красный террор // Радуга. 1991. № 2. С. 65. . Из докладов НКВД и НКЮ РСФСР, представленных V съезду Советов, следует, что на 1 декабря 1922 г. в административной ссылке числилось 10 638 политических заключенных, а в целом число политзаключенных в России составляло 48 819 человек. Причем эти сведения касались главным образом центральных районов. Процесс разделения на «своих» и «чужих», начатый большевиками в 1917 г., как показывает статистика, продолжается. Известный историк С. П. Мельгунов пишет: «На 1 июля 1923 г. по спискам Главного управления мест заключения (ГУМ3) арестованных считалось 72 685 человек – из них две трети приходилось на политических…» [118] Мельгунов С. П. Красный террор в России. М., 1990. С. 170. .

Если функции управления пенитенциарными учреждениями страны в рассматриваемый период были поделены между НКЮ РСФСР и НКВД РСФСР, то организация новых лагерей принудительных работ была возложена в соответствии с секретным постановлением ВЦИК от 16 июня 1919 г. на губернские Чрезвычайные комиссии. В этом постановлении прямо указывалось, что «…организация лагерей принудительных работ возлагается на губернские Чрезвычайные комиссии, которым жилищный отдел местного исполкома предоставляет соответствующие помещения… во всех губернских городах в указанные особой инструкцией сроки должны быть открыты лагеря, рассчитанные не менее чем на 300 человек каждый. Ответственность за неисполнение положения возлагается на губернские Чрезвычайные комиссии» [119] Центральный архив ФСБ РФ: Рассекреченное постановление ВЦИК от 16 июня 1919 г. .

Таким образом, уже в первые годы советской власти органы внесудебной расправы, такие, как ЧК, деятельно принимали участие в организации пенитенциарной системы, инициативно (а главное – бесконтрольно) вмешиваясь во все стороны деятельности государственного механизма, о чем свидетельствует следующая выдержка из циркуляра № 47 ВЧК за 1918 г.: «…B своей деятельности ВЧК совершенно самостоятельна, производя обыски, аресты, расстрелы, давая после (курсив мой. – А. С.) отчет Совнаркому и ВЦИК…» [120] Еженедельник ЧК. 1918. № 2. С. 11–12. .

Робкие замечания о необходимости действия Чрезвычайных комиссий в определенных «юридических рамках» получили отпор сразу же и решительно. В статье «К вопросу о подчинении Чрезвычайных комиссий», опубликованной в № 3 Еженедельника ЧК за 1918 г., были такие слова: «…то же можно сказать и про „юридические рамки“, в которые некоторые обывательски настроенные большевики намерены ввести ЧК, ибо что может быть нелепее этих обывательских желаний, которые технический аппарат (курсив мой, – Л. С), выполняющий часть работы по проведению в жизнь диктатуры пролетариата путем угнетения его классовых врагов, хотят поставить в зависимость от мертвого кодекса законов (курсив мой. – Л. С)» [121] Еженедельник ЧК. 1918. № 3. С. 4. .

Так, постепенно «технический аппарат» по проведению репрессивной политики большевиков в жизнь занял особое место в системе государственных органов России. Официальное законодательство было отодвинуто на второй план, а деятельность новообразованных органов регламентировалась сугубо ведомственными инструкциями, скрытыми от постороннего глаза грифами секретности. Столь же тщательно засекречивались и пенитенциарные учреждения, курируемые ВЧК – ГПУ.

В 1922 г. советское правительство передало в распоряжение ГПУ Соловецкие острова вместе с монастырем для размещения там заключенных из лагерей в Холмогорах и Пертоминске. Соловецкие лагеря особого назначения (СЛОН) действовали с 1923 по 1939 г., управляемые из Кремля. В постановлении СНК СССР от 10 марта 1925 г. (о переводе политзаключенных в политизоляторы на материке) Соловецкие лагеря названы соловецкими концентрационными лагерями ОГПУ. До 1939 г. Соловецкие лагеря были единственными советскими концлагерями, хотя к тому времени уже имелись отделения на материках (Печерское, Соликамское и др.). В 1930 г. все концлагеря ОГПУ были переименованы в исправительно-трудовые.

1 июля 1923 г. на Соловки привезли первых 150 заключенных, хотя в мемуарной литературе имеются и другие мнения. Например, Созерко Мальсагов в работе «„Адские острова“ – советская тюрьма на Дальнем Севере» пишет, что концлагеря в Холмогорах и Пертоминске были созданы советским правительством в конце 1919 г. [122] См.: Мальсагов С. «Адские острова» – советская тюрьма на Дальнем Севере. Алма-Ата, 1990. С. 28; Бессонов. Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков. Париж, 1928; Зайцев И. Соловки (коммунистическая каторга или место пыток и смерти): В 2 ч. Шанхай, 1931. В этой же работе отмечается, что после подавления Кронштадтского восстания в апреле 1921 г. все матросы, взятые под стражу большевиками (около 2 тыс. человек), были привезены в эти лагеря и расстреляны там в течение 3 дней. И вообще, по мнению автора и непосредственного участника этих событий, большевики к 1922 г. на Соловках уничтожили до 90 % всех заключенных [123] А. И. Солженицын считает, что в 1923 г. на Соловках было заключено не более 3 000 человек, к 1930 г. уже около 50 000 человек, да еще 30 000 в Коми. См.: Архипелаг ГУЛАГ. Т. 2. С. 51. .