Николай Стариков - Русская смута XX века

Именно в это время «германские агенты» большевики решили подальше от передовых позиций немецкой армии перевезти ЦК партии из Петрограда. Потом подальше от немцев перенесут в Москву и столицу.

Через одиннадцать дней делегация Троцкого вернулась назад. Прошло уже два раунда переговоров, но ни одной цели немецкие дипломаты не достигли. Мира нет, ясности нет. Приходится договариваться с украинцами. Проведя закулисные переговоры и пообещав им свою поддержку, немцы спровоцировали 24 января (6 февраля) 1918 года Центральную раду на провозглашение независимости своей страны. Германия подписывает с Украиной сепаратный мир [60] Когда дальнейшее неучастие России в дележе трофеев после Первой мировой войны объясняют подписанием Брестского мира, обычно забывают, что Румыния подписала такой же сепаратный мир 7 мая 1918 года. И никто из союзников Румынию ни в чем не обвинял. Более того, в том же 1918 году, пользуясь попустительством победившей Антанты, она еще забрала у России Бессарабию (Молдавию). Сталин вернул ее в 1940 году, а Горбачев и Ельцин опять «потеряли» в 1991-м. . По договору Центральная рада обязывалась до 31 июля того же года поставить Германии и Австро-Венгрии 1 млн тонн хлеба, 400 млн штук яиц, не менее 50 тыс. тонн мяса в живом виде, сахар и многое, многое другое [61] Шацилло В. Первая мировая война 1914–1918. Факты и документы. М.: Олма-Пресс, 2003. С. 362. . В ответ немцы обещали оказать помощь украинцам в борьбе против… своих «шпионов» большевиков.

Отъезд большевиков для консультаций и события на Украине стали своеобразным рубежом германской политики. Это была последняя возможность спастись для Германской империи. Подписывая мир с Центральной радой, Германия брала курс на дезинтеграцию России, что не могло в итоге привести к прочному миру. Такое решение подписывало окончательный приговор Российской империи. Подписав договор с Украиной, Германия расписалась в нем кровью своих солдат. Немецкий историк Ф. Фишер констатирует: «Особенностью этого мира было то, что он был совершенно сознательно заключен с правительством, которое на момент подписания не обладало никакой властью в собственной стране. В результате все многочисленные преимущества, которыми немцы владели лишь на бумаге, могли быть реализованы лишь в случае завоевания страны и восстановления в Киеве правительства, с которым они подписали договор» [62] Там же. .

Германские солдаты будут нужны на Украине, чтобы завоевывать для фатерлянда «млеко» и «яйки». Причем воевать придется… с большевиками. Поток немецких эшелонов на Запад так и не начнется. Почему? Большевики, как мы видим, и ранее вели себя на переговорах нагло и раскованно [63] К примеру, Карл Радек, едва прибыл в Брест, прямо на перроне начал раздавать… революционные прокламации немецким солдатам, привезя с собой целую пачку агитационной литературы на немецком языке . Но тут уж произошло что-то невероятное.

Большевики выступили по радио с обращением к немецким солдатам, в котором призвали их к неповиновению своим командирам! [64] Людендорф Э. Мои воспоминания о войне. 1914–1918. М.: ACT, 2005. С. 563. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 30. Эта прокламация была перехвачена, и ее текст, призывающий германцев к убийству императора и генералов и к братскому соединению с Советами, лег на стол кайзера Вильгельма. Что бы вы сделали на его месте в такой ситуации? Переговаривались с большевиками дальше? Когда нам говорят о грабительском Брестском мире, о жестокой необходимости его подписать, давайте не будем забывать о провокационных действиях Ленина и Троцкого, которые буквально вынуждали Германию круто поступить с нарушающей все мыслимые дипломатические нормы красной Россией.

Будем помнить и британских агентов, тех, кто стоял за спиной большевиков, кто настоял на совершении ими этой отчаянной, последней попытки разжечь революционный пожар в Берлине и Вене.

Реакция германского руководства была молниеносной. Вести переговоры уже не имело никакого смысла. Кайзер лично требует от своего министра иностранных дел немедленно предъявить большевикам ультиматум и, кроме оккупированных областей, потребовать еще Эстляндию и Лифляндию. Сам Ленин, рассказывая об этих драматических днях, скажет так: «…между нами было условлено, что мы держимся только до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаем» [65] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 30. . «Между нами» – означает между Владимиром Лениным и Львом Троцким. С таким решением последний и ехал на переговоры.

И вот ультиматум предъявлен. Но такого ответа большевиков не ожидал никто!

«Именем СНК Правительство РСФСР настоящим доводит до сведения правительств народов воюющих с нами союзных и нейтральных стран, что, отказываясь от подписания аннексионистского договора, Россия, со своей стороны, объявляет состояние войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией прекращенным».

Это и есть знаменитая формула Троцкого – «ни войны, ни мира». Позднее в советских учебниках истории писали, что Лев Давыдович нарушил инструкции и проявил ненужную самостоятельность. Это неправда. Гениальная формула Троцкого была одобрена на решающем заседании ЦК партии 11 (24 января) 1918 года [66] За формулу Троцкого было 9 голосов, против – 7. (Всемирная история. Итоги Первой мировой войны. Т. 20. М.: ACT, 2001. С. 125) . На следующий день поздно вечером состоялось соединенное заседание Центральных Комитетов большевиков и левых эсеров, на котором она прошла подавляющим большинством. С одобренным решением внести полную неясность в ситуацию ехал Троцкий в Брест.

После своего ошеломляющего заявления в Бресте Троцкий не только не был осужден, но вновь получил поддержку революционного руководства. Через три дня после него ВЦИК принял резолюцию, начинавшуюся словами: «Заслушав и обсудив доклад мирной делегации, ВЦИК вполне одобряет образ действий своих представителей в Бресте» [67] Троцкий Л. Д. Советская Республика и капиталистический мир. ( http://www.rwp.ru/index.html ) .

Такое одобрение выглядит достаточно странным, если вспомнить печальные последствия большевистского дипломатического демарша, отраженные в условиях «грабительского» мирного договора. Не будем удивляться. Вновь революционеры сделали прямо противоположное тому, на что рассчитывали германцы. «Это, естественно, создало полную неразбериху на востоке; нам же требовалась полная определенность. В любой момент на востоке могли сгуститься новые тучи, а нам предстояло ввязаться на западе в схватку не на жизнь, а на смерть. Военное положение требовало ясности…» [68] Людендорф Э. Мои воспоминания о войне. 1914–1918. М.: ACT, 2005. С. 563. – пишет в мемуарах глава германской армии генерал Людендорф.