Петр Котельников - Принцесса Всероссийская. Исторический роман

Каковой была жизнь Августы – принцессы Таракановой до заключения в монастырь ее – не известно?. Много странного, но сходного, в судьбах обеих Таракановых, как и выбор самой фамилии..

Князей Таракановых история Руси и России не знает. Да и причем тут Таракановы, когда с одной стороны – Елизавета Романова, а с другой – Алексей Разумовский? На этот счет в прошлые времена возникали различные предположения, но убедительных во всех отношениях таки и не нашлось. Пришлось искать источник фамилии среди родственников Алексей Разумовского. Оказалось, что одна из сестер фаворита Елизаветы была выдана замуж за казака Дарагана. Переделать Дарагана в Таракана совсем нетрудно. Еще легче придать фамилии русское звучание, из Таракана в Тараканова. Таракановыми стали называть не только племянников Алексея Разумовского, но и родную дочь его, которая провела раннее детство в доме Дараганов. Больше о ней, в те годы, ничего не было известно.

И правда, нужна ли фавориту разумная голова? Подумаешь, подумаешь, пораскинешь мыслями и решаешь, что – нужна! Нужна, наверное, тому, кто в фаворе долгое время удержаться намерен… Хотя начало пути фаворита определяется внешними данными, и не только красотою лица… Совсем иному органу главенствующая роль отводится От многих особенностей,, не только от разума, жизнь фаворита зависит.

Фаворит – это содержанка, но только высокого ранга, поднимаемая иногда с самых низов до вершин власти, получающая за «службу» телу женскому титулы, чины и поместья. Фаворит, сам по себе, лишённый права выбора, так же лишен и права отказа. Обращен на него благосклонный взгляд важной особы и всё – изволь служить ей так, как той пожелается, все фантазии её выполняя. Оступишься, не угодишь чем-то – ждёт опала, в лучшем случае заканчивающаяся изгнанием и полным забвением.

Были у Государыни императрицы Елизаветы Петровны в девичестве мужчины, которых она душой любила и телом своим одаривала, но удаляли их от нее насильственно, не по желанию. Один более других задержался и только потому, что был он из простолюдинов, никакого отношения к дворянскому сословию не имея. Был он малороссиянином из рядовых казаков, проживающих в Черниговской губернии волею случая заброшенного в стольный город Сан-Петербург. В певчую капеллу взят был поскольку голосом великолепным обладал, да и внешностью его Господь-Бог не обидел. Край северный для голоса певчего оказался зело вредным. Утратил казак голос свой… Но не отпустила его императрица Анна Иоанновна, узнав, что Алексей Розум, как звали казака того, великолепно на бандуре играет… А возможно, заметила императрица, что на бандуриста, красивой внешности, высокого роста, красиво сложенного, царевна Елизавета «глаз положила»… Простолюдин, не вхожий в дворянские круги – не опасен, а занятая им царевна становиться далекой от политической жизни двора… И разрешено перейти красивому казаку ко двору царевны. Розум получил должность придворного бандуриста, потом, уже под фамилией Разумовского, – управляющего одним из имений цесаревны, затем и других ее имений и всего ее небольшого двора. В правление Анны Леопольдовны он был сделан камер-юнкером цесаревны. Это возвышение отразилось и в Лемешах – селе, где Алексей Розум родился. Мать Алексея завела там корчму и повыдавала замуж своих дочерей. В перевороте, возведшем на престол Елизавету, Алексей Разумовский играл очень видную роль и был пожалован в поручики лейб-кампании, что соответствовало генеральскому чину. После коронации государыни Елизаветы Петровны получил звание обер-егермейстера и целый ряд имений в Великороссии и Малороссии. За матерью Алексея Разумовского был отправлен в Лемеши особый нарочный, и ее поместили со всем семейством во дворце; но здесь ей чувствовалось не по себе, и она скоро вернулась домой. Сознавая, что грамоты, полученной от дьячка в юности своей для жизни при дворе не достаточно, Алексей Григорьевич Разумовский приблизил к себе таких ученых и талантливых людей, как Теплов, Сумароков и Елагин (оставивших в истории России значительный след). Сам Разумовский стоял вне политики, но на него опирались такие представители русской партии, как канцлер Бестужев-Рюмин. По-видимому, не без влияния этого последнего состоялся и тайный брак государыни с Алексеем Григорьевичем. Событие это произошло осенью 1742 г. в подмосковном селе Перово. На него теперь смотрели как на супруга императрицы, которая во время его болезни обедала в его комнатах, смежных с ее собственными апартаментами. Это исключительное положение он сумел удержать до самой смерти государыни, хотя в последние годы место фаворита занял И. И. Шувалов. С легкой руки Разумовского при дворе пошла мода на все малороссийское: заведены были бандуристы; в штатах числилась «малороссиянка-воспевальница»; певчие малороссы участвовали не только в церковном хоре, но и в театральном, наряду с итальянцами (Алексей Григорьевич любил музыку, и ввиду этого была заведена при дворе постоянная итальянская опера). Сам же Разумовский и теперь оставался таким, каким был в Лемешах, – простым, добродушным, хитроватым и насмешливым хохлом, любящим свою родину и своих земляков.

Были ли у Елизаветы Петровны дети от Разумовского? Возможно! Тайный брак не становится преградой для рождения детей, только они не становятся желанными… Во всеуслышанье родители о таких детях не заявляли, а дети почему-то тоже молчали…

Известность о тайно рожденных детях, как правило, рождалась после смерти родителей..Ничто не мешало о них теперь говорить вслух

Так намного позднее смерти императрицы Елизаветы и графа Разумовского, на свет появился один документ, законность которого за границей не оспаривается, но в нашей историографии он считается «подложным», датируемый 1770 годом. Вот его звучание: