В. Болоцких - История России. Том 2. XIX–XX века. Учебное издание

Александр II в полной мере воспринял идеи и наставления отца, поклявшись у его гроба хранить верность его заветам. Об истинных мотивах и побуждениях Александра II говорят его письма брату Константину Николаевичу. Многочисленные государственные заботы у Александра II были подчинены одной всепоглощающей цели – восстановить престиж и величие «дорогой нашей России» после поражения в Крымской войне. Это величие он понимал как дальнейшее расширение империи, укрепление её военного могущества, восстановление позиций России на международной арене. Александр II выражал глубокое удовлетворение успехами России на Дальнем Востоке – приобретениями на Амуре. С неподдельной радостью сообщал брату о победах на Кавказе, о пленении Шамиля летом 1859 г. В 1861 г. Александр II сохранял в распоряжении наместника Кавказа князя А. Барятинского все военные силы и средства при самом критическом положении финансов и крайней тяжести расходов на Кавказскую войну, составлявших шестую часть бюджета страны. Александр II был готов к активным действиям в Малой Азии в случае войны или падения турецкого господства в Европе. Именно при Александре II шло активное завоевание Казахстана и Средней Азии, при полном его одобрении.

В то же время в сообщениях брату о внутренних делах, финансах, крестьянском вопросе видна сдержанность, краткая информативность, нет личного, эмоционального отношения к происходящему, как это было в отношении военных и внешнеполитических событий. Александр II явно отдавал предпочтение имперским интересам, а не улучшению быта бывших крепостных крестьян. 69 69 Там же. С. 186—187.

В письмах на Кавказ князю А. И. Барятинскому Александр II, помимо кавказских дел, писал о других событиях своей частной и политической жизни. О подготовке освобождения крестьян он только упоминал, хвалил реакционера министра юстиции Панина, сменившего умершего Ростовцева во главе Редакционных комиссий и при котором содержание подготовленных документов менялось не в пользу крестьян. О подписании Манифеста и его обнародовании Александр II просто сообщает, не выражая никакой радости или гордости за свершение великого дела освобождения от рабства миллионов подданных и отмечает только с удовлетворением, что «несмотря на панические страхи, всё прошло спокойно и в совершенном порядке». Гораздо больше его беспокоят волнения в Варшаве. А в апреле 1861 г. император пишет князю: «Внутренние новости, касающиеся вопроса освобождения крестьян, довольно неплохие. Правда, то там, то здесь происходят беспорядки, которые приходится сурово подавлять». 70 70 Письма императора Александра II к князю А. И. Барятинскому (1857—1864 гг.) // Вопросы истории. 2007, №2. С. 132, 135, 137—138.

Об истинном характере мировоззрения Александра II говорит его отношение к попыткам общественности всерьёз обсуждать назревшие государственные и общественные проблемы, к предложениям, направленным действительно на построение в России правового общественного устройства, на ограничение всесилия государства, установление реального экономического, социального и политического равноправия всех жителей России. Эти попытки решительно пресекались.

Показательна тверская история 1862 г. Тверское дворянство неоднократно проявляло прогрессивные настроения в ходе подготовки крестьянской реформы, что выразилось в деятельности Тверского губернского комитета по крестьянскому делу, с самого начала высказавшегося за предоставление крестьянам земли за выкуп, протестовавшего против запрета обсуждения крестьянского вопроса во время работы Редакционных комиссий. А когда правительство предложило обсудить дворянам вопрос об организации земельного кредита для помещиков, то тверское дворянство приняло постановление, в котором нашло этот вопрос надуманным, являвшимся следствием недостатков крестьянской реформы. Для установления правильного частного кредита тверское дворянское собрание признало необходимым следующие реформы: преобразование финансовой системы управления так, чтобы она зависела от народа, а не от произвола; учреждение независимого и гласного суда; введение полной гласности во все отрасли управления, без чего не может быть никакого доверия к правительству, а следовательно, и к прочности существующего государственного порядка; уничтожение антагонизма между сословиями. После проведения этих реформ вопрос о кредите, по мысли тверского дворянства, мог бы разрешиться сам собою, без вмешательства государства и без помощи государственного казначейства. Затем в постановлении тверского дворянства было сказано, что дворянство, для преодоления межсословных противоречий, готово отказаться от своих привилегий и готово идти на обязательное предоставление крестьянам земли в собственность за выкуп.

Особенно знаменательным был заключительный пункт этого постановления: «Осуществление этих реформ невозможно путём правительственных мер , которыми до сих пор двигалась общественная жизнь. Предполагая даже полную готовность правительства провести реформы, дворянство глубоко проникнуто тем убеждением, что правительство не в состоянии их совершить. Свободные учреждения, к которым ведут эти реформы, могут выйти только из самого народа, а иначе будут одною только мёртвою буквою и поставят общество в ещё более натянутое положение. Посему дворянство не обращается к правительству с просьбой о совершении этих реформ, но, признавая его несостоятельность в этом деле, ограничивается указанием того пути, на который оно должно вступить для спасения себя и общества. Этот путь есть собрание выборных от всего народа без различия сословий».

На основании этого постановления был составлен адрес Александру II, в котором было записано: «Дворяне, в силу сословных преимуществ, избавлялись до сих пор от исполнения важнейших общественных повинностей. Государь, мы считаем кровным грехом жить и пользоваться благами общественного порядка на счёт других сословий. Неправеден тот порядок вещей, при котором бедный платит рубль, а богатый не платит и копейки». И далее выражалась готовность дворянства «принять на себя часть государственных податей и повинностей соответственно состоянию каждого».

«Кроме имущественных привилегий мы пользуемся исключительным правом поставлять людей для управления народа; в настоящее время мы считаем беззаконием исключительность этого права и просим распространить его на все сословия».

Затем, указав на разлад между обществом и правительством, адрес заключал: «Этот всеобщий разлад служит лучшим доказательством, что преобразования, требующиеся ныне крайней необходимостью, не могут быть совершены бюрократическим порядком. Мы сами не берёмся говорить за весь народ, несмотря на то что стоим к нему ближе, и твёрдо уверены, что недостаточно одной благонамеренности не только для удовлетворения, но и для указания народных потребностей; мы уверены, что все преобразования остаются безуспешными потому, что принимаются без спроса и без ведома народа».