Коллектив авторов - Югославия в XX веке. Очерки политической истории

В противовес Народной партии, Автономистская партия (Autonomistička stranka, автономаши), основанная в 1861 г., выступала против соединения Далмации с Хорватией и Славонией, отстаивая право края на автономию в рамках монархии. Автономаши собрали вокруг себя, в основном, городское население, чиновников и часть интеллигенции. Лидер автономашей – градоначальник Сплита А. Баямонти – и его сторонники придерживались тезиса «все мы, итальянцы или славяне, – далматинцы» 61. Но с течением времени Баямонти определился в сторону итальянского характера Далмации. Со второй половины 1860-х годов автономисты вышли на новый уровень борьбы с Народной партией и начали развертывание массовых демонстраций, которые стали повседневным явлением в жизни далматинских городов.

Особенностью развития правашского движения в Далмации было то, что на ее территории так и не появились правашские идеи в их первозданном, старчевичевском, виде, прежде всего, относительно единых хорватских земель вне Австрии и Венгрии. Далматинские праваши с самого своего появления (спустя двадцать лет после начала деятельности правашей в Хорватии) твердо придерживались промонархических взглядов.

Так, правашская группа Иво Продана, ученика Павлиновича, была организационно оформлена в 1883 г. и просуществовала до 1894 г. Продан был редактором газеты «Католическая Далмация („La Dalmazia cattolika“)», печатного органа римско-католического духовенства, в которой нашли отражение как идей Павлиновича, так и правашей Хорватии. Лозунгом Продана стал тезис «Сначала Бог и вера, а потом – отечество», одной из основ его идеологии было отрицание существования сербской нации. По сути, Продан стремился к основанию хорватской католической партии, однако за ним не стояли влиятельные круги римско-католической иерархии. Павлинович, вопреки ожиданиям, не поддержал свое духовное чадо, поскольку, в отличие от Продана, терпеть не мог Старчевича и его идеи, к которым тот постоянно апеллировал. Он считал, что лишь созданная им идеология является истинно правашской, к которой Старчевич не имеет никакого отношения. Особой критике Павлиновича подверглись тезисы Старчевича о необходимости ликвидации Соглашения 1868 г. и в целом «старчевичевский антимонархический бунт», а также антиклерикализм и ненависть Старчевича к Штроссмайеру 62.

Так как социальной опорой и сторонниками групп Продана и Павлиновича был римско-католический клир, с ужесточением борьбы между этими двумя политиками духовенство Далмации раскололось на две части. В 1884 г. между Павлиновичем и Проданом произошло очередное острое столкновение, обусловленное расхождением во взглядах при выработке национально-политической программы. Дело в том, что Продан обнародовал «узкую» программу «клерикально-правашского» толка. Проект Павлиновича предполагал большее – объединение хорватской идеологии государственного права и югославянской мысли, последняя трактовалась как широкое сотрудничество и «собирание» южнославянских (именно южнославянских, т. е. включая и болгар) народов в конфедеративный союз 63. Югославизм понимался Павлиновичем не более чем в этно-лингвистической и географической категориях, ни в коем случае не определявших вектор национального развития.

В результате в Народной партии одержало верх течение Павлиновича, характеризующееся тяготением к хорватской национальной исключительности. Хорватская политическая идеология была пронизана его доктриной о создании в рамках Австро-Венгрии единого, независимого хорватского государства на основе хорватского исторического государственного права, в котором «существует один-единственный политический народ, одна-единственная политическая индивидуальность» 64. Под его влиянием Народная партия в 1889 г. изменила название на Народную хорватскую партию и приняла программу на основе хорватского государственного права.

Появление в Нови-Саде (Воеводина) «Заставы» С. Милетича и «Объединенной омладины сербской» также под его руководством, отстаивающие национально-государственную сербскую идеологию, а также развитие сербского национального сознания в целом, послужили импульсом для выделения далматинских сербов во главе с Л. Томановичем из совместных с хорватами организаций. Катализатором окончательного раскола Народной партии явилась оккупация Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в 1878 г. Хорватская часть партии одобрила это событие. Павлинович выразил убеждение, что «Спасение и процветание Боснии заключается только в союзе с Хорватией, как и для Далмации нет истинного прогресса, ни государственного, ни национального, ни экономического, без союза с Боснией» 65.

В 1879 г. сербы создали Сербскую партию (Српска странка) с целью поддержки сербского национального сознания в Далмации и отказались от идеи объединения Далмации с Хорватией и Славонией. В Задаре С. Беланович начал издавать «Српски лист» («Сербскую газету»), ставшую рупором сербского движения в Приморье. Так был завершен процесс дифференциации далматинской политики на хорватскую и сербскую.

Сербская партия представляла скорее группу единомышленников, нежели политическую партию с четкой организацией. Она выражала интересы всего сербского населения в Далмации, ее сторонники объединялись вокруг «Сербской газеты» (с 1888 г. «Српски глас»), бесспорным лидером партии являлся С. Беланович. Однако с момента появления на далматинской политической сцене в партии выделилось два лагеря. К первому относилась либерально настроенная интеллигенция с Белановичем во главе, в состав второго входило православное духовенство под руководством епископа Н. Милаша. Сторонники Белановича придерживались тезиса «сербы трех вероисповеданий», единомышленники Милаша полагали православие единственным хранителем сербского национального сознания.

В 1903 г. с принятием новой программы завершилось идейное и организационное оформление Сербской партии в Далмации. Программа состояла из шести пунктов: приверженность национальному принципу, сопротивление угрозам сербскому национальному развитию и поддержка праведной борьбы славян монархии, неприятие попыток объединения Далмации с Хорватией и Славонией, поддержка принципа «Балканы – балканским народам», признание трех вероисповеданий сербского народа наряду с принципом религиозной толерантности в деятельности партии, активизация усилий партии в экономическом и просветительном направлении. Председателем партии стал А. Пулези, заместителем – У. Десница. Таким образом единство партии было восстановлено.

Сербская партия выступала против соединения судеб сербского и хорватского народов в рамках Австро-Венгерской империи и в целом не поддерживала югославянскую идею. Целью лидеров партии являлось создание не югославянского, а сербского государства, объединяющего все сербское население юга Балканского полуострова 66. В то время как партия Й.Ю. Штроссмайера в банской Хорватии и партия М. Павлиновича в Далмации подчеркивали, что сербы и хорваты – один народ, Беланович выявлял скрытый смысл подобного утверждения, отмечая, что «Сербы и хорваты – один народ, однако сербы должны стать хорватами и проводить хорватскую политику – в Хорватии слушать Штроссмайера, в Далмации – Павлиновича… сербы не хотят в такие братские объятия… они хотят заключения… договора, удовлетворяющего требованиям двух сторон, который эти стороны бы соединил, сохранив при этом характер и той, и другой. Но в ответ хорваты запевают старую песню: мы, хорваты, признаем сербов только на Дрине, разговаривать с сербами будем только на Дрине. Но пока хорваты будут вытеснять сербов на Дрину… сербы всегда будут доказывать, что и по другую сторону Дрины сербов едва ли не больше, чем по эту, и на Дрине разговора не будет!» 67. Сербские лидеры не признавали Хорватию в качестве Пьемонта югославянского объединения, считая ее не более чем провинцией Венгрии, носящей к тому же ярко выраженный немецкий характер, «поскольку в Загребе население в основном говорит на немецком языке» 68.