Брендан Симмс - Европа. Борьба за господство

После смерти Мазарини в 1661 году французский король Людовик XIV взял бразды правления в свои руки. Он намеревался добиться славы ( gloire ), как личной, так и государственной, отчасти ради удовлетворения самолюбия, а отчасти вследствие желания укрепить статус монархии во Франции – фронда отнюдь не была забыта. Современники и последующие поколения не сознавали, до какой степени политикой Людовика руководило, кроме того, желание обеспечить безопасность страны. Базовая стратегическая ситуация для монархии не изменилась: Габсбурги по-прежнему окружали Францию с севера, востока и юга. Огромная испанская армия стояла на юге Нидерландов, во Франш-Конте, Ломбардии и у подножия Пиренеев. Людовик в попытке отодвинуть испанцев от своей северной границы и принялся расширять страну на востоке, в Бургундии, Эльзасе и Лотарингии; он воевал за Северную Италию и вел «хитрую дипломатию» с протестантскими германскими князьями, равно как и со Швецией и Османской империей. Король желал возвести на польский престол своего ставленника и тем самым ответно окружить австрийских Габсбургов и предлагал себя в качестве посредника между Австрией и Россией. [167] Ferdinand Grönebaum, Frankreich in Ost – und Nordeuropa. Die französisch-russischen Beziehungen von 1648–1689 (Wiesbaden, 1968), especially pp. 32–3. «Исторические» притязания монархии возобновились, причем не только на земли с франкоязычным населением, но и на территории, некогда принадлежавшие французской короне.

У Людовика, помимо того, имелись имперские амбиции. Его «августейшая» иконография восходила к римским временам, [168] Peter Burke, The fabrication of Louis XIV (New Haven, 1992). а большая стратегия Людовика сосредотачивалась на Священной Римской империи, как по идеологическим, так и по стратегическим причинам. Он проявлял большой интерес к германскому императорскому титулу даже после провала на выборах в конце 1650-х годов, желая титула пусть не для себя, но хотя бы для своего сына и наследника – дофина. [169] Georges Livet, ‘Louis XIV and the Germanies’, in Ragnhild Hatton (ed.), Louis XIV and Europe (London and Basingstoke, 1976), pp. 60–81, especially pp. 62–3. Вдобавок Людовик был готов оборонять северные и восточные границы от нападений испанцев и их союзников. В 1664 году он поклялся «проявлять больше приверженности, чем когда-либо», немецким делам. [170] Quoted in Andrew Lossky, Louis XIV and the French monarchy (New Brunswick, NJ, 1994), p. 129.

Амбиции Людовика требовали долгосрочной программы внутренних преобразований. В 1666 году энергичный маркиз де Лувуа стал министром обороны и через три года приступил к военным реформам – создал корпус офицеров, назначил квартирмейстеров, стандартизировал вооружение. Под контролем де Лувуа французских аристократов призвали на военную службу – кого-то упросили, кого-то заставили. [171] Guy Rowlands, The dynastic state and the army under Louis XIV. Royal service and private interest, 1661–1701 (Cambridge, 2002). Королевская армия была преобразована в мощную военную машину, обладавшую монополией на применение силы в королевстве и наводившую страх на Европу. Аристократия уже не смогла вернуться к тем вольностям, какими пользовалась в годы фронды, поскольку ей приходилось постоянно доказывать свою преданность королю, чья власть становилась все более авторитарной. В 1666 году в стране началась политика поощрения рождаемости, чтобы увеличить численность населения, а следовательно, военную мощь и финансовые ресурсы монархии. [172] Стратегическая мотивация: Leslie Tuttle, Conceiving the old regime. Pronatalism and the politics of reproduction in Early Modern France (Oxford, 2010), p. 7. Тем временем Жан-Батист Кольбер привел в порядок королевские финансы, увеличил сбор налогов, стимулировал производство товаров и торговлю. За пределами страны он создавал «Новую Францию», особенно в Канаде, укреплял престиж страны, копил ресурсы для продолжения схватки за Европу и боролся с внешними врагами монархии. Экономическая активность для Кольбера была продолжением конфликта другими средствами. Все это, однако, не делало власть Людовика во Франции «абсолютной». В стране по-прежнему существовало много региональных, корпоративных и прочих ограничений власти короны. Франции пока не удалось полностью реализовать свой демографический и финансовый потенциал. [173] John A. Lynn, Giant of the Grand Siècle. The French army, 1610–1715 (Cambridge, 1997), especially pp. 595–609.

Не только французское общество формировалось реализацией абсолютистских амбиций Людовика. Монарх понимал, что европейский статус королевства в Европе является важнейшим фактором обеспечения внутренней стабильности. Даже в отдаленном Лангедоке, к примеру, притязания династии на защиту Франции от протестантизма и «разрушительных замыслов» Габсбургов, как дома, так и за рубежом, воспринимались как основа ее легитимности. Местные элиты славили «короля-солнце» и готовились «справедливо покарать всякого», кто осмеливался отказывать ему в славословии. «Стоит королю победить в сражении, взять город или подавить мятеж в провинции, – сокрушался один из критиков Людовика, – и французы тотчас устраивают фейерверки, самый ничтожный подданный чувствует себя причастным к славе короля, это чувство примиряет его с собственными неудачами и утешает в горе». [174] William Beik, Absolutism and society in seventeenth-century France. State power and provincial aristocracy in Languedoc (Cambridge, 1985), pp. 150–51 and 156–7, and Bailey Stone, The genesis of the French Revolution. A global-historical interpretation (Cambridge, 1994), p. 58. The quotations range from the 1630s to the 1690s. Все это потенциально могло «аукнуться», так сказать, поскольку поражения на европейской арене неминуемо отразились бы на королевской власти внутри Франции.

Все было готово для согласованной дипломатической и военной атаки Франции на империю. В феврале 1665 года скончался испанский король Филипп IV. Вскоре после этого Людовик, женатый на дочери Филиппа, заявил о притязаниях Франции на часть испанских Нидерландов: он опирался на брабантское «право деволюции», старый обычай Брабанта, согласно которому дочери от первого брака являлись единственными наследницами своих родителей в ущерб детям, рожденным от второго брака; этот закон никогда не применялся в международной политике. Когда притязания Людовика были отвергнуты, в мае 1667 года король начал «деволюционную войну», одержал убедительную победу над испанской армией и аннексировал стратегически важные территории возле своих северных границ. Англия помогала Франции, охраняя ее северные и южные рубежи. Нуждавшийся в средствах Карл II за пять лет до войны продал Людовику Дюнкерк. Более того, поскольку Карл был женат на Екатерине Браганской, английский король поддерживал своими войсками притязания Португалии на независимость, что ослабляло Испанию и оттягивало испанские войска к югу от Пиренеев. Голландцы не вмешивались, частично потому, что их отвлекала война с Англией, но главным образом потому, что великий пенсионарий [175] Название одной из высших должностей в Соединенных провинциях, дававшей право, в частности, от имени Генеральных штатов вести переговоры с иноземными послами и министрами . Примеч. ред. Ян де Витт старался умиротворить Людовика, а не вступать с ним в войну. Вскоре стало ясно, однако, что выступление Людовика против Нидерландов являлось лишь увертюрой к более серьезному предприятию – вторжению в Германию. В целях собственной безопасности французы требовали не больше и не меньше, как, по выражению посла Людовика в Майнце, «границы по Рейну до Кельна». [176] Writing in 1673, quoted in Klaus Malettke, Frankreich, Deutschland und Europa im 17 und 18. Jahrhundert. Beiträge zum Ein uss französischer politischer Theorie, Verfassung und Aussenpolitik in der Frühen Neuzeit (Marburg, 1994), p. 311. Все это сопровождалось заявлениями, свидетельствовавшими о вновь возникшем интересе к императорской короне: король заключил союзные договоры с Баварией и Бранденбургом, а в тексты договоров отныне включались пункты о поддержании кандидатуры Людовика на титул императора.