Петр Букейханов - Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

Как видно, осторожность и методизм шведских военачальников не позволили им решиться на ведение боя в необычных условиях – самим завершить обход левого фланга русских через лес. Хотя, поскольку на первом этапе битвы Левенгаупт только эпизодически появился в боевых порядках пехоты на участке за перелеском, а затем вернулся к Лесной организовывать боевой порядок остальных сил своего корпуса, то шведы остались без командующего офицера, который должен был взять на себя ответственность за нестандартные тактические решения. Поэтому на втором этапе битвы, когда завязался бой за перелесок, Левенгаупт обнаружил, что батальоны, которые пошли в атаку в начале битвы, продолжали стоять под непрекращающимся огнем и, таким образом, оказались полностью брошенными на волю судьбы. Остававшиеся с ними офицеры из штаба генерала Левенгаупта – генерал-адъютанты Отто Лоде (Otto Johann Lode) и Франц Кнорринг (Frans Gustav Knorring, умер через десять лет в плену в городе Костроме), были взяты в плен, то есть они не руководили боевыми действиями, а находились вместе с солдатами на линии огня.

По мнению В. Артамонова, будь на поле битвы под Лесной король Карл XII, он заставил бы своих солдат и офицеров вести бой в лесу, как сделал это в битве под Головчином, когда шведы через лес атаковали позиции дивизии генерала Репнина; однако Левенгаупт и его командиры не смогли отказаться от своих стереотипов – в неудобной для линейного боя местности они традиционно пытались сбить противника наступательными выпадами, но не решались продолжать атаки сквозь лес [154] Артамонов В. А. Указ. соч. С. 108, 166. .

С другой стороны, остается неясным и то, кому именно из командного состава русского «летучего корволанта» под Лесной пришла идея завязать бой в перелеске, однако ответственность за исполнение, вероятно, в тот момент мог взять на себя только командовавший правым флангом царь Петр (на втором и третьем этапе битвы общее командование частями русской пехоты в центре боевого порядка осуществлял генерал Михаил Голицын, действиями артиллерии и русскими силами во второй линии руководил генерал Яков Брюс, управление кавалерией на правом фланге осуществляли генералы Фридрих Гессен-Дармштадтский, Отто Шаумбург и Антон Штольц (Anton Adam Stoltz), а на левом фланге – генералы Гебхард Пфлуг и Бем.

Почти через 49 лет, 19 августа 1757 года, данная ситуация повторилась в битве под Гросс-Егерсдорфом (Gross-Jägersdorf), где русская армия под командованием фельдмаршала Степана Апраксина была атакована отдельным прусским корпусом во главе с фельдмаршалом Иоганном (Гансом) Левальдом (Johann Loewald). Прусская пехота атаковала выдвигавшиеся по узкой лесной дороге русские войска, однако не смогла быстро опрокинуть пехотные полки головной дивизии, после чего сражение затянулось. В результате длительного огневого боя, когда русская пехота, охваченная противником с правого фланга, начала отступать, во фланг и тыл пруссакам через лес ударили четыре резервных пехотных полка во главе с генералом Петром Румянцевым (Воронежский, Новгородский, Троицкий мушкетерские и Сводный гренадерский полки) [155] Ненахов Ю. Войны и кампании Фридриха Великого / Под общ. ред. А. Е. Тараса. – Мн.: Харвест, 2002. – 816 с. – С. 436. .

Прусские солдаты, совершенно не ожидавшие таких действий противника, были опрокинуты на свою вторую линию, и в итоге все сражение оказалось прусским корпусом проиграно. Возможно, идею провести пехоту через лес и атаковать, невзирая на отсутствие регламентированного строя, Румянцев почерпнул при изучении боевого опыта царя Петра, полученного в битве под Лесной.

Здесь следует отметить, что в отличие от русских командующих офицеров военачальники Фридриха II стояли во главе такой армии, которая по причине вербовки в свои ряды различных, даже неблагонадежных криминальных и сокриминальных элементов, требовала постоянного надзора за солдатами со стороны полкового, батальонного и ротного офицерского звена и унтер-офицеров. Прусских солдат можно было вести в сражение только в сомкнутых линиях, удерживая палками унтер-офицеров и угрожая пулями офицеров [156] Меринг Ф. Очерки по истории войн и военного искусства. – М.: Военное издательство народного комиссариата обороны союза ССР, 1941. – 340 с. – С. 149. . Поэтому Фридрих и его командиры старались воевать на открытом месте, используя свои высоко подготовленные в профессиональном отношении части как механическую стрелковую машину и всегда опасаясь того, что при попытке действовать вне правильного строя и на закрытой местности – в лесу – их войска просто разбегутся.

По-видимому, этим же – отсутствием уверенности в надежности и стойкости своих солдат – объясняется осторожный и достаточно пассивный характер действий Левенгаупта в битве под Лесной, учитывая, что в целом шведская армия времен Карла XII руководствовалась доктриной наступательного боя [157] Энглунд П. Указ. соч. С. 161. . События, последовавшие сразу же после битвы, когда Левенгаупт попытался отвести свои войска, подтвердили правильность таких предположений. Со стороны русской армии, напротив, сначала гвардия в битве под Лесной, а через полвека и обычные пехотные полки в сражении под Гросс-Егерсдорфом показали высокую надежность. Русские солдаты не разбегались даже при утрате боевого порядка в ходе передвижений по лесу, а в битве при Лесной совершали неоднократные маневры по отходу и вновь перегруппировывались в условиях закрытой местности. Это качество – надежность – и тогда, и впоследствии широко эксплуатировалось русским командованием, полагавшимся на него больше, чем на сложные тактические приемы, которые приходилось разрабатывать и реализовывать на практике германским военачальникам.

На третьем этапе битвы, после отхода шведов от перелеска на поле к своему вагенбургу у Лесной, битва превратилась в обычное для того времени фронтальное столкновение противоборствующих армий в линейном построении на пространстве 2000 метров по фронту и около 1000 – в глубину. Сойдясь на дистанции 150–200 метров, пехотные батальоны первых линий в продолжение двух часов вели настолько интенсивный огонь, что, по выражению командовавшего гвардейской пехотой Михаила Голицына, «четыре раза от стрельбы ружья разгорались, четыре раза сумы и карманы патронами наполняли» [158] В кн.: Буганов В. И., Буганов А. В. Полководцы. XVIII в. – М.: Патриот, 1992. – 432 с. – С. 202. . Генерал Аникита Репнин, отставленный от командования пехотной дивизией после поражения под Головчином и теперь возглавлявший один из драгунских полков, предложил царю Петру, чтобы кавалерия второй линии и казаки убивали тех солдат своей пехоты, которые начнут отступать с поля боя [159] Широкорад А. Б. Указ. соч. С. 236. (после битвы Репнину вернули командную должность: «… показав дело свое мужественно, старый ранг свой достал» [160] В кн.: Буганов В. И., Буганов А. В. Указ. соч. С. 195. ; западноевропейские периодические издания («Theatri Europaei») сообщали, что казаки и калмыки по приказу царя убили около 50 русских солдат, пытавшихся бежать с поля боя под Лесной).