Вячеслав Звягинцев - Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 1

Следующий заход «по оздоровлению фронта» Военная коллегия сделала 17 сентября 1941 года, рассмотрев дела генералов Н. А. Клича и И. С. Лазаренко 85 85 В этот же день коллегия осудила зам. начальника Управления политической пропаганды РККА комиссара 2 ранга В. Борисова и старшего преподавателя академии им. Фрунзе генерал-майора С. Мищенко. .

Начальник артиллерии Западного фронта генерал-майор Н. И. Клич был одним из наиболее опытных и хорошо подготовленных как в теоретическом, так и в практическом отношении командиром. Между тем, его обвинили в преступной бездеятельности (ст. 193—17 п. «б» УК РСФСР), в результате чего артиллерия округа оказалась не подготовленной к ведению боевых действий.

В обвинительном заключении подчеркивалось, что Клич «проявил растерянность и не осуществлял руководства артиллерией войсковых соединений, входивших в состав Западного фронта, и не принял надлежащих мер к эвакуации боеприпасов из тыловых складов, в связи с чем значительная часть артиллерии и боеприпасов была захвачена врагом» 86 86 Архив Военной коллегии, определение №4н-09510. .

Генерал Клич свою вину в инкриминируемом ему воинском преступлении также не признал. Тем не менее, Военная коллегия при отсутствии каких-либо объективных данных, подтверждающих выводы органов следствия, вынесла ему смертный приговор.

В 1957 году, при рассмотрении протеста Генерального прокурора СССР, этот факт подтвержден документально. Отменяя приговор в отношении генерала в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, Военная коллегия, как и в деле Павлова, сослалась на заключение Генерального штаба, согласно которому «Клич Н. А. к исполнению своих служебных обязанностей, в том числе и за время военных действий, относился добросовестно» 87 87 Военно-исторический журнал, №4—5, 1992, с. 21,22. .

Дело командира 42-й стрелковой дивизии генерал-майора Ивана Сидоровича Лазаренко Военная коллегия тоже рассмотрела 17 сентября. Его обвиняли по тем же воинским статьям 193—17 п. «б» и 193—20 п. «б» УК РСФСР. И тоже приговорили к расстрелу. Об этом деле хотелось бы рассказать подробнее, поскольку книга автора «Война на весах Фемиды» (М. Терра-Книжный клуб. 2006) сыграла свою роль в решении вопроса о его полной реабилитации.

Необычна судьба этого боевого генерала, прошедшего четыре войны и еще в Первую мировую удостоенного четырёх георгиевских крестов.

И. С. Лазаренко был несправедливо обвинен в том, что «проявил растерянность и бездействие, оставил в Брестской крепости часть войск дивизии, вооружение, продовольственные и вещевые склады» 88 88 Текст приговора приведен в приложении №3 к главе 2. .

На самом деле это обвинение не соответствовало действительности.

О том, что генерал Лазаренко в первые дни войны вовсе не «проявил растерянности и бездействия», свидетельствуют несколько источников. Можно, например, просмотреть фронтовые дневники К. М. Симонова 89 89 «Разные дни войны» или «100 суток войны», Смоленск, Русич, 1999, с. 352 , где И. С. Лазаренко упоминается как отважный генерал, с которым писателя свела судьба в июле сорок первого. Или привести отрывок из воспоминаний Л. М. Сандалова, который, к слову, неоднократно ставил перед командованием округа вопрос о выводе 42-й дивизии из Бреста в район Жабинки: «Под утро (25 июня – авт.) в район Синявки вышли с северо-запада часть сил 42-й дивизии во главе с генерал-майором И. С. Лазаренко… Лазаренко привел с собой несколько сотен мобилизованных военкоматами граждан; значительная часть этих людей были на лошадях…» 90 90 Сандалов Л. М. На московском направлении. М. Наука. 1970. с. 65. . Сам И. С. Лазаренко, вступив в командование 42-й дивизией 12 мая 1941 года, трижды обращался к вышестоящему командованию с предложением о выводе дивизии из крепости.

В ходе допроса генерала армии Д. Г. Павлова, он показал, что им «был дан приказ о выводе частей из Бреста в лагерь еще в начале июня текущего года, и было приказано к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста» 91 91 Речь шла о плановом выводе частей в лагеря в связи с наступлением летнего периода обучения. В случае, если бы названные Павловым дивизии передислоцировались к 15 июня в лагеря, расположенные намного дальше от границы, то потери личного состава и техники от ударов немецкой артиллерии и авиации не были бы столь значительными. . И далее: «Я этого приказа не проверял, а командующий 4-й армией Коробков не выполнил его, и в результате 22-я танковая дивизия, 6-я и 42-я стрелковые дивизии были застигнуты огнем противника при выходе из города, понесли большие потери и более, по сути дела, как соединения, не существовали».

Коробков же в судебном заседании категорически отрицал, что получил приказ командующего о выводе частей из Бреста. Он прямо заявил судьям: «Я лично такого приказа не видел». Представляется, что не Павлов, а Коробков сказал тогда правду.

Как бы там ни было, но Лазаренко уж точно никакого приказа о выводе из крепости подчиненных ему частей не получал. Ни следствие, ни офицеры Генерального штаба, а также военные историки, позже исследовавшие этот вопрос, не нашли свидетельств того, что бойцы дивизии и ее командир панически бежали со своих позиций. Те, кто уцелел после первых массированных ударов, продолжали сражаться до конца, умирая с оружием в руках. Даже Д. Г. Павлов, чаще подчеркивавший на следствии недостатки своих подчиненных, о действиях комдива Лазаренко отозвался иначе. Приведем еще один фрагмент его показаний: «На брестском направлении против 6-й и 42-й дивизий обрушилось сразу 3 механизированных корпуса; что создало превосходство противника как численностью, так и качеством техники. Командующий 4-й армией Коробков, потеряв управление и, по-видимому, растерявшись, не смог в достаточной мере закрыть основного направления своими силами, хотя бы путем подтягивания на это направление 49-й дивизии. На 6-ю и 42-ю дивизии на этом же брестском направлении противником была брошена огромная масса бомбардировочной авиации… Остатки 42-й дивизии, правда очень слабые, …заняли оборону на левом берегу реки Березина. По взрыву мостов мною была поставлена задача командиру 42-й дивизии Лазаренко – в случае появления танков противника и угрозы захвата переправ, все мосты подорвать, что генералом Лазаренко было сделано при отходе наших частей» 92 92 ЦА ФСБ, архивно-следственное дело Павлова, л/о-24000. .

Разве из этих показаний командующего следует, что Лазаренко паниковал или проявлял растерянность? Наоборот, факты свидетельствуют о том, что генерал Лазаренко всё же вывел из крепости, хотя и с потерями, часть своей дивизии, а также мобилизованных и военнослужащих других частей. Тем не менее, «разверстка» Л. Мехлиса оказалась важнее реальных фактов. Результаты следствия уже были предопределены. Это просматривается по всем делам, заведенным в те дни в отношении командиров Западного фронта.