Елена Мельникова - Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

(Впервые опубликовано: ВЕДС. V: Спорные проблемы истории. 1993. С. 53–55)

Е. А. Мельникова

История единого Древнерусского государства, по общему мнению, начинается с прихода с севера (из Ладоги?) в Киев скандинавского хёвдинга Хельги-Олега. Русские летописцы практически ничего не знают о докиевском периоде жизни Олега, домысливая его отношения к Рюрику и Игорю (родственные или вассальные), условно восстанавливая дату его прихода в Киев – 882 г., и реконструируют его деятельность в качестве киевского князя на основании ряда преданий о нем дружинного происхождения. Единственным документальным свидетельством, на которое мог опираться летописец, являются тексты двух договоров с Византией, заключенных в 907 и 911 гг. Договоры свидетельствуют о самостоятельном (без участия Игоря) правлении Олега в Киеве в начале X в. в качестве верховного правителя Руси, о территории и социально-политической структуре Древнерусского государства к концу правления Олега. Они показывают, сколь радикальные изменения произошли на землях восточнославянских племен в конце IX – начале X в.

По свидетельствам восточных писателей X в., использовавших не дошедшие до нас источники второй половины IX в., на землях восточных славян существовало по меньшей мере два предгосударственных образования, различавшихся экономической основой и социально-политической структурой. Одно из них, располагавшееся на севере (вероятно, с центром в Ладоге), получило в арабской литературе наименование «Славия». В нем выделялись две категории населения: военизированные русы, составлявшие верхушку общества, и сакалиба-славяне, выплачивавшие русам дань натурой. В экономике Славии ведущую роль играли осуществляемые русами торговля и военная деятельность. Эти сведения хорошо согласуются с летописными сообщениями о Приладожско-Ильменском регионе второй половины IX в.: появлении там варягов-скандинавов, обложении данями местных племен, установлении господства одного из скандинавских предводителей (Рюрика-Хрёрика). Другое объединение, названное арабскими писателями «Куявией», находилось на юге территории восточных славян, было земледельческим и скотоводческим по своей экономике. Оно связывается с неоднократно упоминаемым летописцами племенным княжением полян, обитавших в Среднем Поднепровье и имевших своим центром Киев.

Отдельные упоминания составителя «Повести временных лет» (далее – ПВЛ) позволяют в общих чертах представить себе картину жизни славян Поднепровья. Они жили «каждый своим родом» и имели собственные правящие династии. Политическая независимость полян, древлян, северян и других племен подразумевается также в рассказах об их подчинении Олегом и его преемниками. Летописец отмечает и то, что поляне в какое-то время «быша обидимы древляны и инѣми околними», т. е. между славянскими племенами Поднепровья существовали сложные и подчас враждебные отношения.

Важнейшим политическим фактором в развитии среднеднепровских племен было доминирование Хазарского каганата в южной части Восточной Европы, установившееся с конца VIII в. Стремясь к прочному контролю над восточноевропейскими торговыми путями, Хазария подчиняет себе Волжскую Булгарию, а позднее данниками каганата становятся поляне, северяне, радимичи и вятичи, т. е. славянские племена левобережья Днепра.

Появление в Среднем Поднепровье новой силы, претендующей на власть, столкнулось с разнонаправленными интересами как восточнославянских племен, так и Хазарского каганата. Не случайно, даже согласно ПВЛ, отразившей, естественно, лишь незначительную часть событий, вокняжение Олега в Киеве было далеко не первой попыткой скандинавов закрепиться в Среднем Поднепровье – достаточно вспомнить Аскольда и Дира, объединенных летописцем в качестве соправителей.

Что же влекло в Среднее Поднепровье скандинавов, закрепившихся во второй половине VIII в. в Ладоге, а в IX в. в других центрах на Волхове, Ильмене, Волге, контролировавших торговлю по Балтийско-Волжскому пути и возглавивших «Славию» во второй половине IX в.? Вероятно, это было то же стремление обеспечить себе доступ к богатым рынкам сбыта своих товаров, которое полутора столетиями ранее привело к открытию Балтийско-Волжского пути. Однако Хазария, которая контролировала торговлю с халифатом, была не склонна допускать прямые контакты северных купцов с арабским миром и пропускать их по Волге на Ближний Восток. Подавляющее большинство купцов-русов вынуждено было торговать мехами и рабами в Булгаре на Средней Волге, откуда эти ценные товары – уже при посредстве булгарских (подчиненных хазарам) и хазарских купцов переправлялись в халифат. Хотя известно, что отряды русов неоднократно прорывались на Каспийское море (иногда с согласия Хазарин для борьбы с ее собственными врагами) и даже доходили до Багдада, это были отдельные походы, нередко заканчивавшиеся гибелью их участников.

О существовании другого крупнейшего потребителя мехов и рабов – Византии – скандинавы узнают к концу VIII в.: известны одиночные походы викингов вокруг Европы в Средиземное море, к началу IX в. относятся первые упоминания о нападениях росов на византийские земли, а в 839 г. к германскому императору Людовику Благочестивому приходят росы (как оказалось, свеоны) – послы некоего (хазарского?) кагана к византийскому императору Феофилу. Именно с этого времени начинается постепенное освоение скандинавами Днепровского пути. Важным показателем начала его регулярного функционирования является появление Гнёздова, важнейшего контрольного пункта на переходе из Балтийско-Волжского в Днепровский путь. Время его возникновения спорно, но единодушно признано, что на рубеже IX–X вв. он становится одним из крупнейших центров Восточной Европы.

Первоначально подвластные Олегу территории представляли собой две разделенные восьмисоткилометровым речным путем области: регион вокруг Балтийско-Волжского пути, от южного побережья Ладожского озера до Ярославского Поволжья, и округа Киева, населенная полянами. Ни Олег, ни его преемники, обосновавшись в Киеве, не намеревались отказываться от своих северных владений: по сообщениям ПВЛ, Олег устанавливает ежегодную «дань» от Новгорода; в его войске, равно как и в войске Игоря, участвуют представители племен, входивших в «Славию» (кривичи, словене, меря и чудь); Константин Багрянородный упоминает, что в Новгороде сидит сын Игоря Святослав. Поэтому обеспечение устойчивой связи между двумя частями территории было жизненно необходимо.

Согласно ПВЛ, захватив Киев, Олег совершает ряд походов против славянских племен (племенных княжений): древлян, северян и радимичей. Древляне, не зависимые ни от полян, ни от Хазарин, обитали на западном берегу Днепра к северу от полян по рекам Уж и Тетерев до Припяти. Их подчинение описано в ПВЛ как завоевание военной силой: «Поча Олег воевати деревляны, и примучив я, имаше на них дань по черной куне». Позднее древляне названы в числе племен, составлявших войско Олега в походе на Константинополь. Таким образом, главными проявлениями подчинения древлян стали выплата ими дани и участие в военных предприятиях киевского князя. Однако их включение в Киевское государство не было прочным. После смерти Олега они «затворишася от Игоря», который предпринимает новый военный поход и приводит их под свою власть. Четвертью столетия позже, в 945 г., древляне снова восстают против власти киевского князя, убивают Игоря, но вновь оказываются разгромлены – на этот раз окончательно – его вдовой Ольгой.