Сергей Минутин - Российское казачество. Его историческая роль в развитии местного самоуправления и государственного строительства

Харлампий Васильевич Ермаков не вписывался ни в те, ни в другие приятели. Он был казак, профессиональный военный, с огромным боевым опытом. Он был очень далёк и от политики, и от понимания приятельских отношений. Поэтому, сначала полевой суд «белых приятелей» приговорил его к расстрелу. От расстрела его спасло ходатайство брата – сотника Емельяна Ермакова, и, конечно, его сотня. Потом, в 1923 году, его арестовывают «красные приятели», но станичники его вновь спасают от расстрела. Но приятельские отношения выводили «неприятеля», а в то время это были все профессионалы своего дела, под корень. В 1927 году его вновь арестовывают «красные приятели» и быстро по приговору коллегии ОГПУ – расстреливают. Видимо, где-то с 1923 по 1927 год состоялась встреча Шолохова и Ермакова. Рассказ Харлампия о службе в четырёх армиях: Российской императорской, казачьей, белой и красной поразил своим трагизмом Шолохова и дал идею написания романа «Тихий Дон».

Эта история не могла не запасть и в душу Ивана Александровича Калеганова. Он задумался над тем, а что он сделал в свои 30 лет, что пережил. Иван Александрович продаёт свой автомобиль «Волгу – 24» и на вырученные деньги покупает материалы на обелиски и, сначала делает его, а потом везёт на Дон. Так как он всё купил на свои деньги, то его даже арестовывать было не за что. Тогдашние борцы с коррупцией – ОБХСС, пожимали плечами. Действительно, чудак – человек. К счастью, дальше усмешек и вопросов: «А зачем это вам нужно?» – дело не зашло. Возможно, что не захотели лишний раз обращать внимание читающего народа на роман «Тихий Дон».

Ивану Калеганов было очень обидно, что его труд, как получалось, пропал даром. Обелиск спрятали, имя героя скрыли. Он пишет письмо автору романа «Тихий Дон» М.Шолохову, а затем и едет к нему на встречу. Как вспоминает сам Иван Александрович, Шолохов с большим вниманием выслушал его и сказал примерно следующее: «Я вам завидую. Наверное, вы сделали даже больше чем я. Вы открыли имена настоящих героев. С вашей помощью мой роман приобретает ещё большее значение…». Шолохов был абсолютно прав. Для писателя нет в жизни большей радости, чем видеть, как его произведение меняет мировоззрение читателей. Приободренный Иван Александрович задал Шолохову вопрос: «Нельзя ли реабилитировать Харлампия Ермакова? Ведь обвинение несправедливое, да и станичники дважды отстаивали его расстрела. А правдолюбие – это не причина для обвинения». Михаил Шолохов ответил: «Ещё не время». Только в 1989 году Иван Александрович вместе с дочерью Харлампия Ермакова Пелагеей Харлампиевной подал прошение на пересмотр дела.

Пелагея Харлампиевна не хотела ворошить прошлое. Она натерпелась, настрадалась за репрессированного отца и по жизни, и по работе. Но Иван Александрович убедил её: «Я бы и сам, один, но Харлампий Иванович то мне не родственник».

В августе 1989 года Президиумом Ростовского областного суда было отменено постановление коллегии ОГПУ и прекращено дело в отношении Харлампия Васильевича Ермакова «за отсутствием состава преступления».

Для донских казаков это был праздник. Вновь стало возрождаться казачество по всей России. Вновь казаки стали созывать Казачий Круг. Решением Донского казачьего Круга Иван Александрович Калеганов был принят в казаки, с присвоением ему звания Войскового старшины и правом ношения казачьей формы.

Войсковой старшина Иван Александрович Калеганов проводил идеи казачества в жизнь до самой своей кончины. Он встречался с курсантами военных училищ, кадетами и школьниками и рассказывал им о Доне. Это был как раз тот редкий случай, когда старость и опыт делились мудростью с молодостью. Он активно участвовал в возрождении казачества по всей России и сильно переживал, если провозглашённые атаманы искали корысти, а не правды. Тогда он начинал ругаться, и хорошо, если в руке у него не было шашки. И в свои 80 лет он легко поднимал 2-е двухпудовые гири.

Обелиск Харлампию Ермакову хранится в музее станицы Вешенской, как и фотографии Ивана Калеганова и Михаила Шолохова за беседой.

Всей своей жизнью Иван Александрович Калеганов доказывал, что честный и искренний человек в России – это, непременно – КАЗАК.

Казачество является феноменом русской истории. Лев Николаевич Толстой считал, что казакам Россия обязана всем хорошим, что у неё было. Он так и говорил с гордостью: «Вся история России сделана казаками».

Многовековая история казачества удивительно многогранна и плодотворна. Особенностью казачьей истории, проходящей через всю жизнь казачества, было и остаётся казачье самоуправление, которое строилось и строится свободными хозяевами.

Способность народов России к САМООРГАНИЗАЦИИ по принципу «Голь на выдумку хитра», всегда нервировала российскую власть. «Голи» приходилось нелегко, и она искала место хотя бы для спокойного проживания. Но таких мест в России не было и нет. Да и в остальном мире – тоже. Можно было, конечно, смириться, гнуть спину и жить батраками, но можно было уйти в Дикое поле и там жить жизнью полной опасностей, но на воле. Это был казачий путь. Вернее, путь в казаки, вольное ядро которых брало своё начало в глубокой древности.

У большинства россиян сложилось мнение, что казаки селились в основном по окраинам России: на Дону, на Днепре, на Урале, в Забайкалье, в Сибири. Это не совсем так: все народные войны, поднимаемые казаками, проходили прямо по сердцу России – Волжским берегам. Другое дело, что самодержавная российская власть, вплоть до освобождения крестьян от крепостного права, позволяла элите создавать такие тяжелейшие условия своему народу, что он, вынужден был бежать на окраины. Да и потом, вплоть до наших времён, власть не щадила народ. Всему миру известен пример середины ХХ века: расстрел жителей города Новочеркасска, большая часть которых была из потомственных казаков. Времена были «хрущёвские». «Оттепель», так сказать.

Сменившие заскорузлых крепостников большевики ничего нового в плане закабаления собственного народа не придумали. Многое в России поменялось, но гнёт остался. При тотальном гнёте процессы народной САМООРГАНИЗАЦИИ принимали самые разнообразные формы: от традиционных общественных (старообрядчество, протестантизм) до таких экзотических, как «теневики», «воры в законе», диссиденты и т. д… Но всё это формы САМООРГАНИЗАЦИИ народа, их можно корректировать, лучше в выгодном для развития государства направление, но их нельзя разрушать. Только в этом случае будет стабильное развитие ГОСУДАРСТВА, а не резкие переходы от удельных княжеств к самодержавию, от самодержавия к большевизму, от большевизма к перестройке и т. д. Казачество во всех этих процессах выделяется одной неизменной особенностью: оно защищает свою волю и право на волю других.