Кирилл Назаренко - Балтийский флот в революции. 1917–1918 гг.

Инфляция внесла свою лепту в ухудшение положения моряков. По официальным данным, к 1 мая 1917 г. рубль обесценился до 27 коп. в довоенных ценах.

С 1 мая 1917 г. было введено новое жалованье для матросов. Оно по-прежнему делилось на основное (береговое) жалованье, добавочное содержание за исполнение специальных обязанностей и морское довольствие. Последнее было одинаковым для всех «ввиду того, что в плавании все одинаково подвержены трудностям и опасностям морской жизни», и равнялось 15 руб. в месяц. Основное жалованье колебалось от 5 руб. в месяц для молодого матроса или юнги до 12 руб. у боцмана. Добавочное содержание – от 3 руб. в месяц у таких специалистов, как барабанщики или санитары, до 23 руб. у боцмана или старшин некоторых специальностей. В сумме денежное содержание в плавании могло изменяться от 20 руб. в месяц (юнга) до 50 руб. (боцман), что соответствовало 240–600 руб. в год. В пересчете на довоенные рубли денежное содержание матросов теперь составляло от 64 руб. 80 коп. до 162 руб. в год ( см. Приложение 6 ).

Командам судов, находящихся на паровом отоплении (то есть в зимнее время в резерве, но в вооруженном состоянии), полагалось морское довольствие в половинном размере, а командам подводных лодок во время плавания – в двойном размере. За исполнение обязанностей механика на судах 3 и 4 рангов один из старших машинных специалистов получал дополнительно 20 руб. Команды судов и береговых постов на Северном Ледовитом океане и Белом море получали дополнительно сверх всех выплат по 25 руб. Кроме того, предусматривался ряд дополнительных выплат за исполнение обязанностей инструктора, водолаза, за работу в типографиях, за исполнение обязанностей рассыльных и др.

Отменялись выплаты за непитое вино, за окончание специальных курсов, добавочное морское довольствие за заграничное плавание.

В результате инфляции и повышения выплат в 1917 г. происходит выравнивание окладов. Если до 1 мая 1917 г. соотношение оклада матроса 2-й статьи и высокооплачиваемого специалиста – унтер-офицера в плавании доходило до 1:33 (9 и 300 руб. в год соответственно), то с этого времени соотношение составило 1:2,5 (240 и 600 руб. в год соответственно).

Если учесть обесценивание денег, то окажется, что оклад высокооплачиваемых категорий после майского повышения составлял всего около 162 руб. в довоенных ценах, тогда как оклад матроса 2-й статьи значительно увеличился, превысив 72 руб. в довоенных ценах. В результате оклады низкооплачиваемых категорий матросов, в сопоставимых ценах, выросли более чем в 3 раза, а относительно «съеденных» инфляцией старых окладов они выросли более чем в 10 раз. В то же время оклады высокооплачиваемых категорий сократились (в сопоставимых ценах) примерно в 2 раза, хотя относительно «съеденных» инфляцией старых окладов они выросли в 2 раза.

Видимо, этим повышением жалованья наиболее квалифицированная часть матросов осталась недовольна. Вот что об этом писал капитан 2 ранга Г. К. Граф: «Так, с соответствующими угрозами Временному правительству было предъявлено требование об увеличении жалования. Этот вопрос стал оживленно обсуждаться во всех советах, на кораблях и в береговых командах. Никогда, кажется, прения не были так бесконечны и жарки, как при обсуждении этого вопроса. Никакие доказательства, что государство не в состоянии платить такие огромные оклады, не принимались в расчет. Даже самые умеренные матросы, когда заходила речь о деньгах, прямо теряли голову, и ничто их не могло убедить. Матросы высказывали удивление, и им очень не нравилось, что офицеры считают для себя недопустимым тоже требовать увеличения жалования. По их понятию, это было в порядке вещей и так естественно, что поведение офицеров им казалось подозрительным: вот, мол, ничего не хотят принимать от революции» [27] Граф Г. К . На «Новике» в войну и революцию. С. 366–367. .

Поведение матросов может быть объяснено близостью к ним рабочей среды и борьбой рабочих за улучшение своего материального положения во время войны. Кроме того, инфляция существенно сократила и без того сравнительно скромное жалованье матросов. В совокупности эти две причины побуждали матросов остро ставить вопрос о повышении им жалованья.

Начавшаяся в декабре 1917 г. демобилизация флота требовала определенных расходов, демобилизованным в 1917–1918 гг. выдавали по 1,5 месячных оклада [28] РГА ВМФ. Ф. р-5. Оп. 1. Д. 163. Л. 110–112. . Однако аппетиты демобилизуемых простирались дальше. 30 декабря 1917 г. матросы срока службы 1908–1910 гг. потребовали уволить их не позднее 15 февраля 1918 г., снабдить оружием (винтовки и револьверы) и обмундированием по сроку 1918 г. (то есть на год вперед). Центробалт, «будучи не в силах удержать желающих уйти со службы (подч. в документе. – К. Н. )» [29] Там же. Д. 17. Л. 7. матросов срока службы 1908–1910 гг., постановил приступить к демобилизации срока службы 1908 г. с 1 февраля 1918 г., а 1910 г. – с 1 марта 1918 г. «ЦК БФ видит единственную надежду спасти боеспособность флота в переводе на вольный найм» [30] Там же. Л. 7. . Действительно, еще 7 декабря 1917 г. было введено положение о добровольном укомплектовании флота, в котором одновременно говорилось и о возможности призыва, вероятно, в военное время [31] Приказ по флоту и морскому ведомству № 256. (Там же. Л. 3–3 об.) . Говорить об укомплектовании флота добровольцами можно было, только пересмотрев оклады в сторону серьезного их увеличения.

В результате Февральской и Октябрьской революций матросы добились не только полного уравнения в правах с офицерами, но их положение стало даже в чем-то более привилегированным, чем у бывших господ. В какой-то степени тенденция к уравнительности даже перешла разумные пределы, палка оказалась перегнута в другую сторону. Заглядывая вперед, скажем, что только после окончания Гражданской войны и практически полной смены матросского состава Красного флота флотский быт вошел в нормальную колею.

Роль и значение офицерских кадров в вооруженных силах несомненны. Также бесспорно, что комплектование вооруженных сил офицерами – сложная социальная проблема, а способы комплектования офицерского корпуса являются проявлениями социальной структуры общества. Мировой опыт строительства государственного аппарата и вооруженных сил выработал целый ряд способов оградить их от проникновения «нежелательных» для правящей верхушки элементов. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что эти «фильтры», или «цензы», являются сами по себе важным признаком господствующего в стране социального строя.

Мы полагаем, что начинать изучение подобной проблемы следует с тщательного рассмотрения особенностей комплектования офицерского корпуса, что дает ключ к некоторым его особенностям.