Коллектив авторов - Русско-турецкая война: русский и болгарский взгляд. 1877-1878. Сборник воспоминаний

Смеркалось. В этот день мы закупились тем, что нам требовалось, не помню, оставалось ли один или два дня, и – отправились к Зимничу. По дороге рядом с Дунаем не осела пыль после батальонов солдат – ничего не было видно. Так мы достигли Зимнича. А там – все готово. Там я увидел великого главнокомандующего [227] Так в тексте. Имеется в виду главнокомандующий действующей армии за Дунаем великий князь Николай Николаевич (Старший). на коне – он в тот день ездил в Свиштов и вернулся. Нам дали квартиру в доме рядом с Начовичем. У господина Начовича уже были гости в квартире, но не помню, какие из его русских приятелей были: был ли Паренсов или другие. Я несколько раз ходил к ним на обед. Но вот и тут задержались, как и в Бухаресте. Войска идут, отправляются, а мы – в Свиштове. Я сердился, что меня не отправляют с каким-нибудь отделением вперед, но кто тебя спросит, что ты хочешь или не хочешь?

Сколько дней мы стояли в Свиштове, тоже не помню, но вот, идем уже с главной квартирой и свитой великого князя Николая Николаевича. У господина Начовича был конь, он взял коня и своему отцу. Но у меня коня не было. Да и не продавали их в это время. Наконец, нашел у одного парня хорошую лошадку – живую, но мелкую. Да что делать – взял ее, пока не найду другую, получше.

Квартира великого князя была в те дни в часе или получасе от Свиштова по дороге к Тырново, в одной долинке – Царевец ли она называлась, не помню, но там пришло известие, что Никополь взят, был совершен молебен. Великий князь поздравил собравшиеся там войска с победой под Никополем.

И в тот же день, максимум – на следующий, главная квартира тронулась по дороге к Тырново. Мы достигли села Иванче и там переночевали. Полковник Паренсов мне сказал побеспокоиться о еде. Не помню, что я нашел, но надо было взять еще и одну оку масла. Какой-то молодой болгарин принес мне его, а как я спросил, сколько оно стоит, сказал, ничуть не смущаясь, что хочет 30 грошей. Я ответил, что до сих пор никогда не слышал, чтобы ока масла продавалась за 30 грошей.

– Скажи мне, – произнес я, – сколько возьмешь, чтобы я заплатил.

Он ответил:

– Меньше нельзя!

– А продавал ли ты до сих пор по 30 грошей оку масла, что сегодня хочешь столько?

– Само собой продавал, – говорил селянин, – вот, тот день, как шли богатые люди, и закончилось масло, дали по 25 грошей. Его сейчас совсем нет, потому хочу за него по 30 грошей.

«Ну, – сказал я себе, – теперь я попал. Меня засмеют эти люди, если скажу им, что дал 30 грошей за оку масла». Делать было нечего, взял масло и сказал Петру Делиминкову:

– Вот, Петр, видишь ли? Если бы на нашем месте были турки, тот болгарин бы не посмел хотеть столько денег, зная, что получит взбучку. Но сейчас хочет.

Дянко Цокова отправили в село купить что-нибудь поесть, но и он вернулся, не взяв ничего, поскольку было дорого. Кое-как мы провели ночь, а на другой день вновь отправились в путь. Жестоко пекло солнце. Оба жеребца, которые тянули коляску великого князя, – черные как вороны, были в пене, поскольку дорога шла вверх, на подъем. Но еще немного, и вот – мы вышли на пригорок напротив Росицы. Туда, где на дороге был курган, насыпанный в древности. Смотрим, справа на дороге довольно большая толпа. Впереди идут священники, два или три их было, с крестами в руках, произнесли молитву и отошли назад. А великий князь поднялся на курган и около четверти часа оттуда рассматривал окрестности, поскольку оттуда было видно все течение реки Росицы к старому Текюпу, Полиакриште, Раховице и узкие горные проходы по Янтре от Самоводене к Тырново.

Вновь тронулись, но не помню, в тот же день достигли Тырново или переночевали в Полиакриште. Помню лишь, что господин Иван Бобреков [228] Имеется в виду Бобриков Николай Иванович (1839–1904) – русский военачальник и государственный деятель. В русско-турецкую войну 1877–1878 гг. был назначен помощником начштаба гвардейского корпуса. 1 января 1878 г. был произведен в генерал-майоры, затем – зачислен в свиту его величества. ездил на белом жеребце, и как только почти дошли до Тырново, свернули налево по дороге, пошли вдоль реки и обогнали свиту великого князя. Остановились там, около церкви, где юноши из школы ждали и пели. Великий князь пошел прямо в церковь, где состоялся молебен, и оттуда направился в свою квартиру. А мы устроились за Марно полем на пустом месте в винограднике.

Я забыл, в какой день это было, отправил нас один казачий полковник Артимонов [229] Артамонов Николай Дмитриевич (1840–1918) – русский военачальник, геодезист и картограф. Накануне русско-турецкой войны 1877–1878 гг. занимался организацией агентурной разведки в Болгарии, поисками проводников и переводчиков. . Полковник Паренсов, Артимонов и я с ними и одним эскадроном казаков отправились осмотреть местность от села Кесарово по дороге через лес к турецкому селу Синджирли-бунар.

Прибыли в Кесарово – от Козареваца до Кесарово были расположены русские войска: кавалерия, артиллерия и совсем немного пехоты. Но что это за войска, какие полки, какая кавалерия – ничего не помню! Тронулись по дороге от Кесарово, достигли первого села, остановились, и нас встретили четыре-пять турок хлебом-солью. Мы остановились и заговорили, есть ли рядом турецкие войска. Сказали, что не ходили никуда, потому не знают, есть или нет… Пока мы их расспрашивали, приготовился крепкий кофе. Мы выпили предложенный кофе с турецким «буюрун» [230] Буюрун ( тур . buyurun – повелит. накл. 2-го л. от гл. buyurmek) – пожалуйте, пожалуйста, добро пожаловать. – пожалуйста.

Я пил кофе, но все смотрел, с какого пригорка грянут ружья и мы падем мертвыми. И увидел в часе пути на одной горке нагруженные телеги. Понял, что это не что иное, как беженцы. По турецкому обычаю, или, лучше сказать, по Корану, мусульман во время войны охватывает большой ужас, если не нагрузят телеги, чем могут, и не уйдут из дома в бега. Не менее 40 шагов должно тебя отделить от твоего жилища, и тогда можно вернуться. Да посмотрел на соседний холм – на широкой поляне было до двухсот телег, и мне пришло на ум, что это – турецкие беженцы. Спросил обоих турок, на той поляне что за телеги?

– Не знаем, – сказали турки.

И мы отправились уже вперед, осмотреть дорогу к Осман-пазару, нет ли где турецких войск. Перед отъездом полковники стали давать за кофе бакшиш [231] Бакшиш ( тур . Bakşiş – чаевые, подачка) – разг. болг. денежный подарок, чаевые, взятка ( Байрамова Л. К. Ориентализмы в лексике и фразеологии болгарского языка (в сопоставлении с татарским языком). Казань, 2007. С. 153). – кто серебряный рубль, кто половину, да и я бросил полрубля и сказал полковнику Паренсову, что вернемся сюда, тут дело не чисто. Турки нам лгут, что не знают ничего и никуда не ходили. Это ложь. Вернемся, что потом к тому же это удобно: легко узнаем, есть турецкие войска или нет.