Андрей Сурков - Гвардия Стального Императора. Тайна происхождения русского народа

Как сообщает арабский историк Абу-ль-Фарадж бин Харун, в 1007 году кереитский царь обратился к несторианскому митрополиту в городе Мерв с просьбой принять его вместе с народом в христианскую веру. При крещении правитель получил имя Марк, всего же было обращено около двухсот тысяч человек. С учетом всего населения численность орды кереитов в начале XI века составляла около четырехсот тысяч человек [1].

В 1007 году крестились «онгуты», «меркиты», «гузы» и «джикили». Согласно источникам в самом начале XI столетия христианство было принято населением Монголии, – в частности, упоминаются кереиты. В XII веке христианство как основная религия распространилось в Кашгаре, где была создана христианская митрополия. Ей подчинялась практически вся южная часть Семиречья. Уже в XIII–XIV веках мы встречаем в исторических и археологических источниках упоминания о кладбищах с крестами на камнях и типом погребения, соответствующим христианским ритуалам. В частности, в конце XIX века в Семиречье около Токмака и Пишпека (современный Бишкек) были сделаны находки, подтверждающие, что население этих мест было христианским.

В начале XIII века новая вера распространилась среди найманов и оседлых уйгуров. Упорно ходившие слухи, а также свидетельства путешественников сформировали в Европе XII–XIII веков стойкое убеждение о том, что в Центральной Азии существует мощная христианская империя. В литературу вошла легенда о священнике Иоанне, объединявшем в одном лице церковную и светскую власть. Примечательно, что «игуменом всея Руси» называли Иоанна Грозного, что дает основания для дальнейших исследований и сопоставлений. Также широко известно, что христианами были многие цари Золотой Орды, – например, Сартак, побратим (по другим источникам – брат) Александра Невского. Христианство также исповедовали кереиты, найманы, уйгуры. Сейчас мы представляем их как отдельные народы, но в те времена это были части казачьих орд, разделенные по географическому и административному признаку, но никак не по национальному. Казачество представляло собой единый монолит, дошедший до нашего времени в лице русского народа. Если толковать термины правильно, становится понятно, почему представители этих орд занимали привилегированное положение и имели большое влияние при дворе Стального Императора и его преемников в Китае, Средней Азии и Персии. А сомнительные теории о том, что «неграмотные» и «неразвитые» «пастухи-монголы» порабощали более культурные племена, делая из них управленческую элиту своей империи, можно окончательно сдать в историческую кунсткамеру уродливых анекдотов как пример научного невежества.

Свидетельства, подтверждающие существование христианства несторианского толка в Монголии и центральной Азии, принадлежат многим путешественникам, в частности, Гильому де Рубруку (середина XIII века). Подобные сведения можно найти и в архивах, оставленных учеными, путешественниками, священниками и пропагандистами католической религии, которые, прибывая в Китай, встречались с более ранней формой христианства. В Пекине, в Алмалыке, что около Кульджи, в Самарканде средневековые католические миссии сталкивались с христианством несторианского толка, что, разумеется, порождало конфликты. Борьба философского характера велась за умы и благосклонность правящей элиты данных регионов. На бытовом уровне никаких религиозных конфликтов среди населения в те времена еще не наблюдалось.

Вместе с несторианством на этих землях существовало и много других христианских конфессий. В частности, есть свидетельства о Сирийской христианской церкви, об армянском монастыре на озере Иссык-Куль, в котором, по преданию, находились святые мощи апостола Матфея. Как мы видим, это была достаточно сложная, насыщенная духовная жизнь, отразившаяся в исторических источниках. При дворе Стального Императора именно семиреченские казаки-христиане – «каракитаи» стали элитой Империи, исполняя обязанности переводчиков и государственной администрации.

В 20-х годах XVII века по личному распоряжению Патриарха и «Великого Государя всея России» Филарета в Сибирь поехал архиепископ Макарий с «памятью», в которой патриарх самолично наставлял архиепископа, как крестить в православие местное население [2].

О важности «сибирского направления» говорит тот факт, что архиепископа Киприана, служившего в Сибири до Макария, сразу после возвращения его в Москву Филарет сделал своим ближайшим помощником. Киприан был произведен в сан митрополита Крутицкого (Сарского и Подонского). Главная миссия и задача епископов Сарских и Подонских (ранее – Сарайских) состояла в крещении казачьего населения Волги и Дона.

В 1589 году в Русской Православной Церкви было учреждено патриаршество. Одновременно в Москве была создана Крутицкая митрополия, имеющая обширнейшую территорию с центром в Крутицком монастыре. Митрополиты Крутицкие были самыми влиятельными после Патриарха и нередко его замещали.

Патриарх и Великий Государь всея России Филарет Никитич

Успехи в крещении многомиллионного населения, обретенного Московским государством, потрясали современников. «Новый летописец», не скрывая своего восторга, всячески превозносил Филарета, сравнивая его с древними первокрестителями. Но, несмотря на действительно выдающийся ум и политические способности Филарета, весь секрет заключался в массовом исходе в Россию ариев-казаков, принимавших «русскую веру». Крещение освобождало их от присяги прежнему князю, а под покровительством русского царя казаки освобождались от податей и повинностей, наделялись льготами, различными привилегиями и получали возможность наниматься на государеву службу за щедрую плату.

Великий Государь-Патриарх Филарет укрывал и кормил в своих обширных поместьях всех, кого преследовала светская власть, невзирая на совершенные ими преступления; его примеру следовали все церковные иерархи. Таким образом, Русская Православная Церковь превратилась и в надежное убежище для всех преследуемых и гонимых.

Широкое распространение получила миссионерская деятельность. До крайних пределов России, во все ее самые труднодоступные уголки вместе с казаками-землепроходцами шли священники, невзирая на трудности и лишения. Как писал А.П. Смирнов, «свет веры Христовой засветился от подошвы Урала до Енисея».

Прекрасно понимая характер свободолюбивых казаков, Филарет самым строгим образом запретил какое-либо принуждение. Даже предоставляя убежище в церковных владениях, священники ни в коем случае не должны были способствовать насильному крещению. И мусульман, и язычников указами Патриарха необходимо было «к себе приучати и приводить ко крещению с любовию, а страхом и жесточью ко крещению никак не приводити» [2].