Вера Эдлер фон Ренненкампф - Воспоминания

Я часто его спрашивала, почему он так долго сидит в своем кабинете. Он мне отвечал, что ему поручено ответственное дело – целый округ на границе враждебного государства (Германии), поэтому следует уделять много внимания боевой подготовке войск. Враг умный, хитрый и хорошо подготовлен к войне. Надо неустанно следить за его вооружением и готовностью, изучать приемы врага по маневрам.

Муж мой был постоянно занят в разъездах по своим частям, ведь в его ведении находилось восемь губерний. [135] Виленский военный округ был образован в 1864 г. и первоначально состоял из 6 губерний. Постепенно его территория расширилась, и в 1912 г. в него входили: Виленская, Ковенская, Витебская (без уездов Люцинского, Себежского, Невельского), Минская, Могилевская, Сувалкская, Курляндская губернии, Гродненский и Слонимский уезды Гродненской губернии, Рижский уезд Лифляндской губернии, а также Суражский, Мглинский, Новозыбковский, Стародубский и Новгород-Северский уезды Черниговской губернии. Он наслаждался службой: в маневрах, учениях, пробегах, стрельбах чувствовал себя как рыба в воде. Я часто думала, что он будет страдать, когда ему рано или поздно придется уйти в отставку. Так впоследствии и было…

Генерал сам работал и других заставлял. Знал, что <���за это> многие на него роптали. Глупые и лентяи бежали от него в другие округа. Он их не жалел – скатертью дорога. Оставались дельные и настоящие воины. Генерал считал, что хороший военный должен быть храбрым, сильным, здоровым и любить свое дело. Война – не игрушка, она берет много здоровья и саму жизнь, но отдать все это за свою Родину – и честь, и счастье! Вот как смотрел мой славный генерал на свое дело!

Я никогда не видела мужа не в духе, усталым или раздраженным. Он отлично владел собой и был очень воспитан. В гостиной был обаятельным, дамы всегда приходили от него в восторг. Каждая хотела находиться поближе к нему, поговорить с ним, поиграть в карты. Дамы часто пикировались [136] Пикироваться (фр. se piquer) – говорить друг другу колкости. между собой и шли ко мне, как к Соломону, [137] Соломон – царь Израильско-Иудейского царства в 965–928 до н. э. Сын Давида. Славился необычайной мудростью. чтобы я разрешила их спор. Я много этому смеялась и говорила им: хорошо, что я не ревнива.

Генерал был идеальным мужем и отцом не только для своих детей, но и для моей дочери от первого покойного мужа. Он умел разговаривать с детьми, умел с ними обходиться так, что всюду, где были дети, они <���буквально> прилипали к моему мужу и слушали его с большим интересом, забывая свои игры и делишки.

Между мной и мужем была разница в летах 24 года. Думаю, мало таких браков. Никто и никогда не поверил бы в эту разницу, поэтому я старалась этого не разглашать. Несмотря на свои годы, он был бодр, здоров и отлично выглядел. Мужу нельзя было дать его лет. Он часто мне говорил, что, когда я родилась, он вступил в брак с фон Тальберг, [138] Тальберг Аделаиде Франциска фон, первая супруга П. К. Ренненкампфа. Вступила с ним в брак 14.06 1882 г. в Вильно. которая впоследствии умерла от простуды и чахотки. Генерал очень чтил память своей первой чудной жены. Ее портрет всегда висел у него в кабинете.

Проходя как-то по главной улице Вильно – Георгиевскому проспекту, генерал увидел посреди него всадника, топтавшего несчастную еврейку, которая случайно попала [139] Карандашом: «попала». под ноги его лошади. Она была просто и бедно одета, по виду – базарная [140] Исправлено карандашом из «уличная». торговка. Всадник никак не мог справиться с лошадью и все топтался на одном месте, а бедная еврейка визжала от страха и, вероятно, от боли.

В мгновение ока генерал очутился возле него, схватил коня за узду и осадил его назад. Затем помог торговке встать и, видя, что она не искалечена, усадил на извозчика. Заплатил ему и велел везти ее домой. [141] Вот как об этом происшествии писала «Речь»: «Вчера здесь (в Вильно. – Н. А .) произошел следующий случай, сильно взволновавший местное население. Генерал Ренненкампф, проезжая верхом по дачной местности Верки, принадлежащей бывшему Виленскому губернатору Чепелевскому, поравнявшись с группой игравших детей дачников, был сильно разозлен одним из них, нечаянно попавшим палкой в ногу генеральской лошади. Генерал погнался на лошади за ребенком; последний, убегая, успел добежать до своей матери, которая упрекнула генерала за то, что он испугал ребенка. Тогда выведенный из себя Ренненкампф ударил нагайкой женщину по голове, произнеся при этом бранные слова и угрозы по адресу евреев и грозя перебить всех их. Перепуганные многочисленные дачники обратились к Чепелевскому с просьбой оградить их жизни и безопасность. Чепелевский успокоил дачников, заявив им, что угроза генерала несерьезна и является следствием сильного раздражения, так как мальчик ударил палкой его любимую лошадь». См.: Телеграммы. Вильна, 7 июня // Речь. 8 (21).06.1912. № 154/2108. С. 3. Повернувшись к оторопевшему всаднику, он возмущенно сказал: «Сударь, если вы не можете справиться со своей лошадью, то нечего вам и ездить. Извольте спешиться, взять лошадь под уздцы и вести ее домой». Всадник оказался графом Тышкевичем из большой польской семьи. [142] Тышкевичи – графский род русско-литовского происхождения. Его родоначальник Тышка (Тимофей) Каленикович Мишкович жил в первой половине XV в. Василий Тышкевич (умер в 1571 г.) воевода подляский и смоленский, получил графский титул в Польше. Род графов Тышкевичей внесен в пятую часть родословных книг Виленской, Киевской и Минской губерний. Он был так подавлен случившимся, что не вымолвил ни слова и в точности исполнил приказ моего генерала, как будто был его подчиненным. Думаю, что вид и манера, с которой он приказал графу, были очень грозны.

Мой генерал всегда по-рыцарски относился к женщинам. Пусть даже эта женщина была простой еврейкой-торговкой, но она была женщина. Так он объяснил мне свой поступок. Я подумала, что вся польская знать обозлится и объявит мужу войну за его обращение с аристократом, так как евреи у поляков были в большом презрении. Но вышло совсем не так – поляки молчали, а евреи подняли бунт. Даже в печати обвиняли моего генерала в том, что он «избил нагайкой на улице одну еврейку».

Вот тебе и заступничество! Можно ли так извращать факты? А еще говорили, что мой муж ненавидит евреев. За что же ему было их любить? Я предложила мужу сделать опровержение, и его ответ удивил меня. Он сказал, что газеты в большинстве случаев существуют, чтобы врать. Их сотрудники получают 5 копеек за строчку. Если их лишить возможности фантазировать, на что они будут жить? Еще он добавил, что у него нет времени вступать в полемику с еврейской газетой и, вообще, почти вся пресса в еврейских руках. Полное презрение – вот им ответ. Они отлично знают правду. Если же начать опровергать, то это будет на руку журналистам, начнется бесконечная полемика. Вскоре сам Тышкевич объяснил, как все было, и Вильна узнала правду. Так эта история и закончилась.