Джудит Херрин - Византия. Удивительная жизнь средневековой империи

Если плоды римской инженерной мысли оказывались на виду – мосты, дороги, фортификационные сооружения и акведуки, которые продолжали строиться веками, то не столь заметные функции оплачиваемой бюрократической администрации становились важными для обеспечения существования Византии. Когда трон захватывали некомпетентные мятежники, например Фока (602–610), правительство продолжало работать. Хотя некоторые императоры, такие как Алексей I Комнин (1081–1118), вмешивались и реформировали систему. Нужда в опытных функционерах также помогала поддерживать высокие стандарты обучения и поднимала общий уровень грамотности бюрократов. Да и сами они прониклись сознанием своей значимости и поддерживали честь мундира, что видно из их писем.

Когда восточная половина Римской империи трансформировалась в христианскую Византию, к старым имперским и классическим традициям присоединились новые – религиозных верований, в том числе сохранение элементов дохристианского язычества. Своей жизнестойкостью и выживанием Византия обязана сосуществованию конфликтующих тенденций. Когда Константин XI Палеолог потребовал, чтобы его подданные защищали свою столицу от оттоманских турок, – было это за день до последнего штурма 29 мая 1453 г., – он призвал их продемонстрировать дух и силу своих предков, греков и римлян. Он и сам пал в сражении, охваченный этим духом, не как христианский мученик, а, скорее, как потомок Цезаря и Августа, Константина и Юстиниана.

Историки часто спрашивают: почему христианство преуспело, как оно завоевало лояльность тех, кто раньше поклонялся многим богам, и какие факторы обеспечили его постоянное присутствие в Древнем мире Средиземноморья? Являясь ответвлением иудаизма, оно унаследовало убеждение, что есть только один Бог-творец. Это убеждение проповедовалось всем, кто только соглашался слушать. Но ведь старые культы удовлетворяли большинство нужд на протяжении многих веков. Почему же поклонники Аполлона, Исиды, Заратустры, Митры и других привычных богов перешли в христианство?

В отличие от своих современников поклонники Иисуса были убеждены, что смерть это не конец: они попадут в рай, где мир и свет. Эта вера мотивировала их вести себя должным образом: избегать греха, поощрять веру, надежду и милосердие, так чтобы Бог посчитал их достойными вечной жизни в другом мире. Это отделяло их от иудеев, политеистов и приверженцев всех прочих культов, коих было немало в начале новой эры.

Некоторые даже предпочитали смерть отказу от веры, что римские власти считали в высшей степени необычным. Со времен императора Нерона, который возложил ответственность за поджог Рима 64 г. на группу, которая «своими мерзостями снискала всеобщую ненависть», христиане предпочитали мученичество, но не отрекались от веры. Когда рабыню Бландину бросили диким зверям на римской арене в Лионе в 177 г., она все время громко повторяла: «Я христианка», и больше ничего. В конце рабыню положили в ивовую сетку и бросили к быку, который долго кидал и швырял ее, а потом несчастную зарезали. Вероятно, ее останки, вместе с телами прочих мучеников лионских, были выставлены язычниками на шестидневное поругание, а затем сожжены и развеяны над Роной, чтобы от них не осталось и следа на земле. Но свидетели этого жуткого действа были потрясены и шокированы, а кого-то вдохновило беспримерное мужество мучеников. Таких примеров существовало множество по всей территории римского мира среди христиан разных классов: св. Лаврентий в Риме, св. Перпетуя в Карфагене, св. Артемий в Египте, св. Фекла, предположительно спутница св. Павла в Селевкии. Везде, где могли, христиане строили церкви на местах мученичества и гробницы с мощами мучеников.

Возможно, мученичество не являлось определяющей чертой раннего христианства, однако во время гонений на христиан, устроенных императорами Децием и Диоклетианом в III и начале IV в., целые общины предпочитали умереть, но не курили фимиам в честь римских правителей. Все потому, что их Бог запрещал поклоняться другим богам. На христианских празднествах бескровные жертвоприношения – хлебом и вином, символизировавшим кровь и плоть Христа, напоминали его смерть, вытеснив все прочие формы приношений. Воскрешение Сына Бога обещало после смерти жизнь на небесах для всех, кто в Него верит. Оттуда важность принципа: «Я верую в единого Бога, творца неба и земли…», который повторялся всей конгрегацией при каждой евхаристии.

В своих путевых заметках и письмах христианским сообществам в Восточном Средиземноморье св. Павел отметил быстрое распространение веры. Позднее авторы Евангелий собрали описания жизни Иисуса, в которых были зафиксированы действительно сказанные им слова, притчи и Нагорную проповедь, а также основные инструкции, как быть христианином. По мере того как в основном городские группы разрастались, они назначали блюстителя (по-гречески – episkopos ) своим представителем. Этот епископ со временем стал лидером, имевшим штат служащих, призванных помогать ему в проведении литургий, инструктировании новообращенных, заботе о престарелых и больных верующих и эксплуатации земель, переданных христианской общине. В Риме епископ считался прямым потомком св. Петра, который был там распят, а сковывавшие его цепи вскоре превратились в почитаемые реликвии. Поскольку Иисус сказал: «Ты Петр, и на сем камне ( petra ) я создам церковь мою», позднее христианские епископы в старой языческой столице стали претендовать на невиданную власть.

Таким образом, задолго до «обращения» Константина I христиане создали в римском мире разветвленную сеть церквей. Их организация была еще мала, и места для поклонения являлись не столь впечатляющими, как храмы древних богов, не такими распространенными, как алтари персидского бога Митры, и менее популярными, чем культы Исиды и Осириса, привезенные из Египта. И в начале IV в. имели место «великие гонения», начатые императором Диоклетианом (284–305). Многие отступились, согласились на жертву и отдали свои священные книги и сосуды. Другие спрятались в сельской местности. Список мучеников становился все длиннее. Хотя историки до сегодняшнего дня спорят, какая часть населения оставалась христианской во время Миланского эдикта 313 г., все они согласны с тем, что церкви были ослаблены и разделены императорскими эдиктами, направленными против веры.