Владимир Шигин - Адмирал князь Трубецкой по кличке «Шайтан-капитан»

Броненосцы тихоходны, неповоротливы, а потому служба на них размеренная и скучная. То ли дело скоростные истребители: где ветер в лицо, а за кормой буруны всклокоченной пены! Тогда о миноносных морских войнах мечтали почти все молодые офицеры. Между тем обстановка на Дальнем \Востоке становилась все тревожнее. Вот-вот можно было ждать разрыва отношений с Японией. На усиление Тихоокеанского флота вышла из Кронштадта эскадра контр-адмирала Вирениуса. Есть сведения, что Трубецкой несколько раз просился перевести его на любой, уходящий на Дальний Восток корабль, мечтая уже там обязательно перевестись на лихие миноноски.

Но лейтенант нравился императору, и поэтому его никуда не отпускали. Выступил Трубецкой и с предложением о переоборудовании «Штандарта» в крейсер-разведчик. Но инициатива лейтенанта успеха не имела. Война может еще и не начнется, а как же императорская семья без прогулочной яхты?

Тогда Трубецкой пошел другим путем – он зачислился слушателем в Николаевскую морскую академию. В ту пору в академии желали учиться весьма немногие офицеры. Основная масса считала этот напрасной тратой времени. Поэтому решение обласканного самим императором князя было встречено с удивлением. Но со «Штандарта» его отпустили. В следующем 1904 году, прослушав весь курс военно-морских дисциплин Трубецкой досрочно выпускается из академии.

Причина досрочного выпуска из академии была более чем веская – началась русско-японская война. В Порт-Артуре к этому времени была блокирована наша 1–я Тихоокеанская эскадра, а в Морском министерстве «под шпицем» говорили об отправке на Дальний Восток еще одной эскадры.

По выпуску Трубецкой, наконец-то, получает и свой первый корабль – миноносец № 115. И пусть миноносец мал, и ходит не дальше Ревеля, но он стал полновластным командиром. Теперь на совещаниях Трубецкой сидел наравне с седыми капитанами 1 ранга. В другое время служить бы и радоваться, но кому непонятно, что утлый номерной миноносец никто никогда не пошлет на Дальний Восток. А это значит, что он обречен торчать на Балтике, когда его друзья и однокашники уже вовсю сражаются с врагом! Это было не в характере Трубецкого. Связи, слава Богу, у него к тому времени были. А потому князь с удовольствием соглашается на должность вахтенного начальника на новейший крейсер 2 ранга «Изумруд», который уж точно будет включен в состав уходящей на дальний Восток 2-й эскадры. Однако, когда, казалось бы, все устроилось, Трубецкого неожиданно вызвали «под шпиц».

– Довольны ли вы своей должностью? – скучно поинтересовался адмирал Бирилев.

– Вполне!

– Зная вашу предыдущую службу и подготовку, я хотел бы предложить вам более интересное дело, чем отбывание номера вахтенным начальником на крейсере!

– Это какую же!

– Командиром миноносца.

– Что же тут для меня интересного? – Искренне удивился Трубецкой. – Миноносцем я уже командовал, и к тому же с таким трудом добился своего нынешнего назначения, чтобы воевать, а вы мне снова предлагаете «Маркизову лужу»!

– Ну, миноносец, скажем, я вам предлагаю не совсем обычный, а подводный! Мы готовимся перебросить на Дальний Восток несколько подводных лодок, чтобы начать совершенно новую войну – подводную! Для этого нужны опытные, грамотные и самое главное смелые офицеры. Именно поэтому мы остановились на вашей кандидатуре. Так как?

Что мог ответить на такое предложение храбрец Трубецкой. Конечно же, он сказал «да».

Уже на следующий день (ведь время было дорого!) лейтенант сдал дела на «Изумруде» и отбыл на учебу в 8-й флотский экипаж. Учили наскоро и в общих чертах, так как и сами учителя были в деле подводном не слишком сильны.

– Рассказываем, что сами знаем. Остальное освоите на практике! – говорили учителя честно.

Через неделю теоретическая часть была закончена, и Трубецкой был назначен командиром подводной лодки «Сом».

Что и говорить, но для должности командира подводной лодки, отправляющейся на Дальний Восток, Трубецкой был фигурой идеальной. Прекрасно образован за плечами не только Морской корпус, но штурманские классы и Морская академия, опыт самостоятельного командования миноносцем, а кроме этого прекрасное знание морского театра, на котором ему предстояло воевать.

К началу войны в составе российского флота была единственная подводная лодка "Дельфин". Ее командир капитан 2 ранга Беклемишев сразу же обратился с просьбой отправить его в Порт-Артур. Но от планов, до их реализации путь порой не близок. Сначала засомневались, что лед на Байкале не выдержит веса подводной лодки. Затем, когда началась массовая закупка новых подводных лодок за границей, стал вопрос, где обучать формируемые для них команды. А затем произошла катастрофа и «Дельфин» затонул во время учебного погружения. Когда лодку подняли и ввели в строй, Порт-Артур был уже блокирован японской армией. Теперь для подводных лодок оставался лишь один путь во Владивосток. К этому времени заканчивали испытания уже четыре субмарины: "Налим", "Скат", "Фельдмаршал граф Шереметев" ограничили всего двумя пробными погружениями. Свою лодку Трубецкой принимал в большой спешке. "Сом" (бывший «Фултон") являлся американской лодкой инженера Голланда и на тот момент был вполне современен. Еще месяц ушел на плавания по Финскому заливу с несколькими погружениями и учебными выходами в атаку. Произвели и пару пусков самодвижущихся мин.

Это было явно недостаточно и для командира и для только что набранной команды, но время не ждало.

– Достаточно! – сказали начальники – Готовиться к отправке на Дальний Восток!

Перевозка лодок по железной дороге на столь огромные расстояния никто никогда еще не осуществлял. Это была настоящая операция. И Трубецкому пришлось изрядно понервничать и попотеть, еще до отправки в путь. Несмотря на специальный транспортер, «Сом» можно было перевозить, только сняв аккумуляторную батарею, надстройку, часть механизмов – фактически надо было произвести разборку корабля. Но разобрать, как известно, полдела, а ведь потом надо было еще собрать!

15 ноября 1904 года «Сом» был погружен на железнодорожную платформу. К платформе прицепили две теплушки, одну с лодочными механизмами, другую для размещения команды. Командир с офицерами разместились в пассажирском вагоне. И в путь! В дороге Трубецкого настигает телеграмма из Ялты о смерти отца. Разумеется, ни о каком присутствии сына на похоронах не могло быть и речи. Владимир ехал на войну. Пришлось ограничиться телеграммой к матери, чтобы хоть как-то поддержать ее в случившемся горе. Думаю, что нерадостные известия из Манчжурии и Порт-Артура, смерть отца сказались на душевном состоянии Трубецкого во время его полуторамесячного переезда до Владивостока. Но всякая дорога когда-то кончается. Перед самым Новым годом Трубецкой уже сгружал свой «Сом» в воду залива Золотой Рог.

Читать дальше