Сергей Бунтовский - Древняя Русь

Почему же так лаконична запись в летописи? Вероятно, для летописца, составлявшего Повесть спустя почти полтора века после Хазарского похода, эти события казались только прелюдией к дальнейшим войнам Святослава. Зато арабский географ Ибн Хаукаль в своих сочинениях подробно остановился на гибели Хазарии под ударом русов, хотя он нигде не назвал имени русского полководца. Вероятно из-за того, что Ибн Хаукаль не упоминает Святослава, мне пришлось как-то услышать в нашем краеведческом музее версию, будто Итиль был взят не Святославом, а какими-то бродячими шайками викингов. Хотя это смешно. Итиль, как и другие города Хазарии, несомненно, был взят именно дружиной Святослава. Причем взят так, что до сих пор археологи разыскивают место, на котором он стоял. После взятия хазарской столицы, которую, кстати говоря, защищал неназванный в летописи по имени каган, а не царь-иудей Иосиф, Святослав двинулся к среднему течению реки Терек, где его воины захватили и разграбили богатый торговый город Семендер, который по словам Ибн Хаукаля, славился своими виноградниками и многочисленностью жителей. Если верить арабскому писателю, число жителей этого города достигало сорока тысяч человек, что для средневековья было очень много. Однако особого сопротивления город не оказал, так как его жители предпочли заранее бежать к Дербенту. Затем, разгромив алан и черкесов (ясов и касогов), Святослав отправился через кубанские степи на Дон, где еще оставалась непокоренной хазарская крепость Саркел.

Как мы помним, политическая система Хазарии была такой: номинальный правитель каган-тюрок и реальный властитель бек-иудей. Каган защищал Итиль и, скорее всего, погиб под стенами своего города, а вот, что случилось с беком, неизвестно. Некоторые современные авторы пишут, что он со своими приближенными и наемниками бежал в Саркел, но это лишь предположение. Зато эта версия нравится авторам художественных книг. Как минимум, в двух романах приходилось читать, как отчаянно оборонялся в Саркеле царь Иосиф, а потом, чтобы не попасть в плен, спрыгнул с вершины башни. Есть даже картина Михаила Иванова, где изображен этот момент: черноволосый правитель стоит на стене между зубцов, а у его ног отбиваются от русских дружинников последние два защитника. Красивая картина, красивое описание, но это лишь художественный вымысел. Такой же, как и кочующее из книги в книгу описание битвы при Итиле, по которому хазары строятся по канонам арабского боевого искусства в четыре линии: утро псового лая, день помощи, вечер потрясения и резерв, а русские атакуют их пешим клином с конными союзниками-печенегами на флангах. Так действительно могло быть. Но могло быть и совершенно иначе. Нам не известен ход битвы, нам известен только её результат: безоговорочная победа русского оружия.

Среди прочих перед Святославом открыл свои ворота и стратегически важный город Таматарха на Таманском полуострове, переименованный русскими в Тмутаракань. Из всех захваченных городов только Тмутаракань и Саркел, переименованный в Белую Вежу, оставит князь Святослав под своим контролем. Вокруг них возникнут русские княжества – анклавы и форпосты Руси в великой степи. Сложно сказать, почему Святослав даже не попытался удержать устье Волги и остальные земли Хазарии. Скорее всего, он посчитал, что создание военной и торговой базы у развалин Итиля обойдется слишком дорого, ведь маленький русский гарнизон мог быть уничтожен окрестными кочевниками, а держать вдалеке от Руси сильную армию было экономически невыгодно. Вопрос контроля над нижней Волгой мог бы быть решен путем переселения на эти земли большого количества выходцев из собственно русских областей на Днепре, но людей в Киевском княжестве было еще не настолько много, чтобы начинать колонизацию новых земель. К тому же, степи между Волгой и Днепром уже были заняты многочисленными и воинственными печенежскими родами.

После взятия Саркела дружина Святослава благополучно вернулась на Русь. Чтобы оценить грандиозность этого похода можете попытаться на http://maps.yandex.ru/отложить путь, пройденный русским войском за время этой войны. У меня получилось, что, начиная с похода на Оку, княжеская дружина прошла больше пяти тысяч километров. Даже по нынешним меркам более чем солидное путешествие, а ведь это был не туристический маршрут, а путь, полный стычек и боев.

Тех, кто захочет более подробно узнать о Хазарии, её отношениях с Русью и уничтожении этого государства, отсылаю к работам Льва Гумилева. Например, можно почитать его книгу «Древняя Русь и Великая Степь». Только должен сразу предупредить, что версия истории Льва Николаевича красивая, но очень спорная. Слишком широкие он проводит аналогии, слишком свободен полет его мысли. Особенно, когда он говорит о событиях в промежутке от великого переселения народов до правления Святослава. Благо, что там простор для домыслов огромный. А уж описываемые им пассионарные толчки ни подтвердить, ни опровергнуть невозможно. Остается верить или не верить. Читая его книги, понимаешь, что он слишком много унаследовал от своего отца-поэта. Уж очень поэтичны и пафосны гумилевские строчки.

Святослав. Скульптор Е. Лансере, 1886 г. Третьяковская галерея. фото автора

Некоторые любители Хазарии упрекают Святослава в том, что уничтожив каганат, он открыл доступ в причерноморские степи, а значит, к границам Руси, еще более диким кочевникам: печенегам и половцам. А хазары-де были культурным народом, и от общения с ними Русь выигрывала. Ну что же на это ответить? Во-первых, с печенегами русы столкнулись еще при отце Святослава, князе Игоре, а во-вторых, Хазария уже не контролировала свои степи, и мадьяры и печенеги проходили сквозь владения кагана как нож сквозь масло. А о якобы высокой культуре Хазарии, которую стоило перенимать русским, говорить тяжело по причине отсутствия каких-либо следов этой самой культуры.

Но вернемся к Святославу. Вернувшись из Хазарии, он не собирался почивать на лаврах и уже в 966 году снова пошел с дружиной в земли вятичей. Двумя годами ранее, готовясь к большой войне против Хазарского каганата, он не стал озлоблять вятичей требованиями дани. Теперь же он решил наверстать упущенное и окончательно подчинить свободолюбивое племя Киеву. Вятичи попытались сопротивляться, но шансов справиться с княжеской дружиной у них не было. Так что пришлось им склониться перед силой и регулярно платить дань, хотя еще не раз они попробуют освободиться от киевской опеки. Окончательно вятичи покорятся центральной власти только к концу одиннадцатого века.