Сергей Бунтовский - Древняя Русь

Действительно, звучали молитвы о помощи, и были они настолько сильны, что концентрированная общая мысль позволила притянуть из пространства светлый вихрь, вобравший в себя сильную энергию. Эта мысль, направленная к Господу, породила как бы своеобразную воронку, втянувшую в себя необходимые энергии. Господь смилостивился над солдатами, послав в эту воронку благодатный луч. В результате был сформирован своеобразный вихревой поток, материализовавший этого воина.

Был ли это Федор Стратилат, как считают некоторые? Нет, такого ответа дать нельзя, ибо этот воин вместил в себя качества не одного человека. Он был соткан из света, но на время обрел видимость плоти. Главная его заслуга заключалась в том, что он создал поле, в котором воины обретали силу. Он заряжал их своей энергией, позволяющей утраивать, удесятерять их силы.

Поражал ли он противника сам? Здесь нет однозначного ответа, ибо основной его задачей было создание мощного энергетического поля, умножающего энергию солдат. Эффект его личного участия в бою создавался за счет некоторой иллюзии, эйфории участников сражения. Они видели несущегося на лошади человека, обладающего недюжинной силой – и укреплялись сами, что дало им возможность выиграть битву.

Почему помощь пришла именно к ним, а не к противоположной стороне, т.е. к русским? Потому что они смогли создать необходимое молитвенное поле, сила которого достигла критической отметки для достижения указанного эффекта.

Во время Великой Отечественной войны русские воины сталкивались неоднократно с подобными явлениями, только господствующая идеология не позволяла их обнародовать. Однако единичные случаи явления Богородицы и святых на поле боя все же зафиксированы. Сила мысли человека позволяет притянуть те светлые энергии, которые обеспечат необходимый эффект – разумеется, если это не идет вразрез с Божьим замыслом и заповедями. В противном случае помощь может идти из темных слоев ».

Как бы там ни было, византийцев в бою спасло чудо. А на следующий день к ним явились послы от Святослава с предложениями мира. Русские соглашались отпустить пленных и покинуть Болгарию, если греки снабдят их продовольствием и не нападут на них в море. Кроме того, киевский князь обещал быть другом греков и в дальнейшем соблюдать мир между странами. С заключением мира восстанавливались торговые отношения на довоенных условиях.

Греки, естественно, согласились. После этого состоялась единственная мирная встреча русского князя и византийского императора. Иоанн в роскошных позолоченных доспехах в окружении пышной свиты подъехал верхом к условленному месту на берегу Дуная. Вскоре к берегу подошла ладья, на которой среди гребцов был и Святослав. Этот момент любят изображать художники, хотя у них обычно Святослав сидит в какой-то крохотной, чуть ли не рыбачьей лодочке. На самом деле это была боевая ладья с полусотней отборных воинов на борту, ведь он не на дружеский пикник ехал, но не это главное. Византийцев поразило, что великий полководец абсолютно не отличался одеждой от простых воинов и греб наравне со всеми, да и весь облик князя для них был диким. При этой встрече было составлено единственное дошедшее до нас описание русского князя.

Встреча Святослава с византийским императором Цимисхием на берегу Дуная. Художник К. Лебедев

Опять же спасибо Льву Диакону. « Умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми, бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос – признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды, его приближенных только чистотой. Сидя в ладье на скамье для гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал ».

Бритую голову Святослава греки особо отметили неспроста, ведь у них самих свободные люди остригали волосы только при трауре, а византийские мужчины (кроме моряков) не носили серьги.

Итак, мир был заключен на весьма почетных условиях. Русы увозили с собой всю добычу, да еще получили примерно по двадцать килограммов зерна на человека. До Белобережья (берег Черного моря между Днестром и Днепром, или современный остров Березань) русская армия дошла (доплыла) без приключений. А дальше начинается что-то непонятное. Вместо того, чтобы подняться по Днепру до Киева, Святослав остается зимовать на берегу Черного моря. Официальная версия истории говорит, что он не решился подниматься к своей столице, так как на днепровских порогах его ждали печенеги. Он-де опасался их нападения и поэтому решил переждать, пока они уйдут. Да, печенеги были в состоянии войны со Святославом, но не думаю, что из-за них князь отказался идти в Киев. Вместе со Святославом из Доростола вышло двадцать две тысячи воинов. По крайней мере, именно на такое количество бойцов греки выдали продовольствие. Многие из них были ранены и ослаблены, но за время похода к Днепру раненых вполне можно было вылечить, а отощавших откормить. Пусть часть раненых умерла, но все равно под княжеским стягом должно было остаться тысяч двадцать закаленных ветеранов. В нашей летописи, правда, есть момент, описывающий, как князь обманул греков при получении дани, вдвое завысив численность своей дружины. Святослав, согласно Повести временных лет, взял дань для двадцати тысяч человек, когда их было десять. Но относится этот эпизод к началу войны. Да и греки, наверное, сумели бы заметить такую разницу между заявленной численностью русов и реальной. Ну да ладно, пусть будет десять тысяч человек. Чтобы понять, что означает эта цифра, нужно вспомнить, что даже спустя пару веков армия английского короля редко насчитывала более десяти тысяч человек, а в Столетнюю войну (а это уже 14 век) действующие армии и Франции и Англии редко превышали пять-шесть тысяч человек. Так что, несмотря на все потери армия Святослава по средневековым меркам была очень сильной. Тем более, что у всех его воинов должны были быть прекрасные доспехи и оружие. Русы прошли бы как нож сквозь масло, тем более, что бой мог быть только в одном месте – у порогов. Часть воинов перетаскивала бы ладьи, а вторая просто прикрывала бы их непреодолимой стеной щитов. Легкая печенежская кавалерия была бы тут бессильна. Максимум, обстреляла бы русскую армию из луков, но и дружинники стреляли не хуже степняков. Перейдя по суше пороги, войско снова село бы на ладьи и на центре Днепра стало недоступным для печенегов. Кроме того, можно было идти не по Днепру, а обойти опасное место степью через земли тиверцев в долине Буга. Именно так пойдет в Киев Свенельд со своими дружинниками и дойдет без потерь. Так что не печенеги (или, по крайней мере, не только они) заставили Святослава отказаться от возвращения в Киев. Почему же Святослав в свою последнюю зиму ведет себя словно затравленный зверь?