Владимир Лопухин - Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел

В 1902 г. В. И. Ковалевский влюбился в М. Г. Благосветову (Илловайскую) и решил уйти от Е. А. Шабельской. В ответ на это она представила к оплате векселя с бланковыми подписями, т. е. ручательством, В. И. Ковалевского на 150 000 рублей. Он заявил, что векселя поддельные (это было подтверждено в 1903 г. экспертизой Департамента полиции), но, тем не менее, согласился выплатить по ним треть суммы, вызвав недовольство кредиторов, подавших на него в суд ( Шепелев Л. Е. Воспоминания В. И. Ковалевского. С. 16).

Имеется в виду исход еврейского народа из Египта под водительством Моисея. См.: Исход 12: 35.

Фирма «Грегер, Горвиц и Коган» во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг., согласно договору подряда, заключенному с интендантством, обеспечивала действующую армию главным образом продовольствием, причем условия договора были чрезвычайно выгодны для этой фирмы – она получала 10 % от стоимости поставок, почти бесконтрольно устанавливая цены и количество поставляемых продуктов. Подразумевая реакцию общества на деятельность подрядчиков, С. Ю. Витте вспоминал, что «все указывали на крайние злоупотребления и вообще на нечистоплотность всего этого дела». Тем не менее, по окончании войны фирма предъявила претензии казне в том, что недополучила от нее несколько миллионов рублей. Правительство и суд отвергли домогательства руководителей фирмы, однако они вышли на светлейшую княгиню Е. М. Юрьевскую, вторую, морганатическую, супругу Александра II, через которую и сумели получить, по крайней мере, часть искомой суммы. См. об этом: Ананьич Б. В. Банкирские дома в России, 1860–1914 гг.: Очерки истории частного предпринимательства. Л., 1991. С. 72–73; Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. Кн. 1. С. 258–260.

В начале своей карьеры Т. И. Филиппов, вместе с Б. Н. Алмазовым, А. А. Григорьевым и А. Н. Островским, входил в состав «молодой редакции» журнала «Москвитянин». Впоследствии он примыкал к московским славянофилам (И. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин, А. С. Хомяков), редактируя с А. И. Кошелевым журнал «Русская беседа» ( Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802–1917: Биобиблиогр. справ. СПб., 2001. С. 693).

Далее в рукописи полстраницы текста заклеено.

«Аквариум» – увеселительный сад с рестораном в Петербурге, существовавший с 1886 г. по 1920-е гг. по адресу: Каменноостровский пр., 10.

Женой А. Д. Свербеева была Вера Федоровна, урожденная графиня Менгден, от которой он имел сына Дмитрия и дочь Зинаиду.

Описывая салон А. Д. Свербеева, его внук князь К. Н. Голицын вспоминал: «Начиная с осени и кончая весной регулярно дважды в неделю на Фурштадтской собиралось многолюдное общество. Приходили сослуживцы сенатора, друзья, знакомые, родственники, состоявшие с ним в разных степенях родства или свойства. Рядом с солидными мужчинами и дамами совершенно непринужденно и весело чувствовала себя молодежь – внуки сенатора и их товарищи по Училищу правоведения или по Морскому корпусу». Посетителями салона А. Д. Свербеева были контр-адмирал Свиты его величества М. М. Веселкин, А. Ф. Кони, А. В. Кривошеин, барон А. А. Медем, личный секретарь императрицы Александры Федоровны граф Я. Н. Ростовцев, а также отец мемуариста, князь Н. В. Голицын, являвшийся в 1916–1917 гг. директором Петербургского и Главного архивов МИД, и др. Особую группу посетителей образовывали учащиеся Академии художеств и Петербургской консерватории, которым А. Д. Свербеев оказывал покровительство (Записки князя К. Н. Голицына. М., 1997. С. 47, 48, 51).

Cм.: Кони А. Ф. Собрание сочинений. Т. 6. М., 1968. С. 228–239. Сведения о других публикациях, в т. ч. существовавших на момент создания записок В. Б. Лопухина, см.: Там же. С. 563.

В конце XIX – начале XX в. осью внешней политики Российской империи являлся русско-французский союз, основы которого заложил Александр III, утвердивший 28 июля 1891 г. текст соответствующего соглашения, дополненного в декабре 1893 г. военной конвенцией между Россией и Францией (История внешней политики России. Вторая половина XIX века. М., 1997. С. 286–301). Упрочению русско-французского союза и призван был содействовать официальный визит Николая II во Францию, ставший одним из эпизодов его поездки по Западной Европе и происходивший с 23 по 27 сентября 1896 г. Подробнее о визите см.: Рыбаченок И. С. Союз с Францией во внешней политике России в конце XIX в. М., 1993. С. 90–95.

Далее в рукописи оставлено место для одного слова.

В действительности с родословной С. Ю. Витте все обстоит гораздо сложнее. Его дед Ф. Ф. Витте служил обычным землемером в Лифляндской губернии, дослужился лишь до чина 9-го класса (титулярный советник) и только после 35 лет службы получил орден Св. Владимира 4-й степени, дававший право на потомственное дворянство. Отец С. Ю. Витте, Ю. Ф. Витте, причислился к псковскому дворянству «по заслугам» Ф. Ф. Витте в 1856 г., когда С. Ю. Витте было уже 7 лет. Очевидно, что по своему отцу С. Ю. Витте был не дворянином, а разночинцем. С другой стороны, его мать, Е. А. Фадеева, и бабушка по матери, урожденная княгиня Долгорукова, действительно принадлежали к родовитым фамилиям ( Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. С. 8, 9).

По окончании японо-китайской войны 1894–1895 гг. 5 (17) апреля 1895 г. был заключен Симоносекский мирный договор, по которому победившая в войне Япония получала от Китая Ляодунский полуостров с городом Порт-Артур, острова Формоза (Тайвань) и Пэнхуледао, а также согласие на протекторат над Кореей. Однако под давлением Германии, России и Франции Япония 28 апреля (10 мая) того же года заявила об отказе от Ляодуна (за дополнительную контрибуцию) и протектората. Хотя инициатором демарша трех держав являлась Россия, В. Б. Лопухин неправ, когда возлагает вину за этот демарш на князя А. Б. Лобанова-Ростовского. На самом деле во время Особого совещания 30 марта 1895 г., которое проходило под председательством великого князя Алексея Александровича и предопределило политику России по данному вопросу, министр иностранных дел занял осторожную позицию, считая нежелательной ссору с Японией. Мнение А. Б. Лобанова было созвучно точке зрения Алексея Александровича, полагавшего, что России необходимо не только сохранить «хорошие отношения» с Японией, но и «вступить с ней в соглашение». Действуя против Японии, подчеркнул великий князь, Россия обретет «вечного и притом сильного врага» и заставит японцев «быть заодно с англичанами». Самым решительным оппонентом Алексея Александровича и А. Б. Лобанова оказался С. Ю. Витте, который считал, что Россия должна «заявить решительно» о невозможности водворения Японии в Китае и даже, в случае необходимости, пойти на войну с ней. Точка зрения С. Ю. Витте, поддержанного военным министром П. С. Ванновским, возобладала (Первые шаги русского империализма на Дальнем Востоке (1888–1903 гг.) // Красный архив. 1932. Т. 3. С. 69–83; История внешней политики России. Конец XIX – начало XX в. (От русско-французского союза до Октябрьской революции). М., 1997. С. 135–136). Следовательно, в 1895 г. виновником жесткой политики России по вопросу о судьбе Ляодуна, ставшей, в итоге, одной из причин русско-японской войны 1904–1905 гг., был не А. Б. Лобанов, а С. Ю. Витте. О причинах русско-японской войны см.: Романов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. 1895–1907. М.; Л., 1955.