Наталья Соломина - Обязательство из неосновательного обогащения: понятие, виды, механизм возмещения

Так, в частности, Т.И. Илларионова в свое время указывала на то, что совокупность норм о неосновательном обогащении сложилась как пограничный институт, направленный на разрешение конфликтов между лицами, ранее не состоявшими в правоотношениях, либо субъектами недействительных или расторгнутых договоров. В основании применения института неосновательного обогащения обобщен более широкий круг пресекаемых деяний, чем в охранительных нормах институтов сделок или защиты права собственности: нормы о неосновательном обогащении соотносятся с охранительными нормами института сделок и защиты права собственности как общеотраслевые с мерами относительно специального характера [5] См.: Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер: Автореф. дисс… д-ра юрид. наук. Свердловск, 1985. С. 19. .

На системообразующую роль кондикционного обязательства и общеотраслевой характер его норм указывают, хотя и не прямо, другие ученые. Так, A.Л. Маковский, комментируя положения части второй Гражданского кодекса РФ в год ее введения в действие, касающиеся изменений в регулировании отношений вследствие неосновательного обогащения, отмечал: «В основе происшедших изменений лежит, во-первых, взгляд на обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, не как на отдельный вид обязательства, а как на особый их род и даже, возможно, своеобразный (восполнительный) способ защиты гражданских прав и, во-вторых, понимание того, что этот институт относится к числу тех, которые непосредственно связаны с нравственными началами гражданского права» [6] Маковский А.Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения (гл. 60) // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарий, алфавитно-предметный указатель/Под ред. О.М. Козырь, A.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 591, 592. На связь института неосновательного обогащения с нравственными началами указывали и многие дореволюционные ученые. Так, В.И. Синайский по этому поводу писал: «Неосновательное обогащение уходит своими корнями в область этических требований общества, принимает во внимание интересы обеих сторон, стараясь примерить их на средней линии – возвращении того, что еще имеется налицо, как обогащение, полученное без достаточного основания по воззрениям права и самого общества» ( Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002). .

Действовавшее ранее гражданское законодательство [7] Впервые законодательное закрепление кондикционные обязательства получили в ГК РСФСР 1922 г. (гл. 12, ст. 339–402). Впоследствии – в ГК РСФСР 1964 г. (гл. 42, ст. 473, 474) и Основах гражданского законодательства 1991 г. (ст. 133). рассматривало кондикционное обязательство как самостоятельный вид обязательств, стоящий в одном ряду с договорным, деликтным и виндикационным требованиями. И хотя вопрос соотношения кондикционного обязательства с этими требованиями законодательством непосредственно не регламентировался, данная проблема все же исследовалась в плане допустимости конкуренции исков и изменения основания исковых требований, когда это было необходимо для установления истины по делу, а также для обеспечения наиболее полной и всесторонней защиты прав и законных интересов сторон в гражданском процессе [8] См.: Толстой Ю.К. Обязательства из неосновательного обогащения. С. 91. .

Преобладающей в тот период была точка зрения, согласно которой конкуренция исков считалась недопустимой [9] См., например: Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций. Отдельные виды обязательств. Л.: Изд-во ЛГУ, 1961. С. 522–528; Арзамасцев А. Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л.: Изд-во ЛГУ, 1956. С. 187–189; Генкин Д. М. Право собственности в СССР. М.: Госюриздат, 1961. С. 197; Венедиктов А. В. Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 170–175; Шамшов А.А. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения: Учебное пособие/Под ред. Ю.К. Калмыкова. Саратов: Изд-во Саратовского унта, 1975. С. 47–50; Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л., 1983. С. 99 и след. . О.С. Иоффе, например, считал такую конкуренцию неприемлемой не только с практической точки зрения, но и ошибочной в теоретическом плане. По этому поводу он писал: «Поскольку спорящие стороны состоят в одном правоотношении, становящемся предметом гражданского спора, а дело возбуждено по поводу определенного нарушения данного конкретного правоотношения, речь может идти лишь о предъявлении соответствующего единственного иска, но не о выборе между несколькими исками, не об их конкуренции. Вот почему какая бы то ни было конкуренция исков должна быть отвергнута» [10] Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций. Отдельные виды обязательств. Л.: Изд-во ЛГУ, 1961. С. 524. .

Позиция недопустимости конкуренции исков аргументировалась тем, что у каждого требования о защите нарушенного права имеется свое основание возникновения, что обусловливает самостоятельность каждого требования по отношению друг к другу, поэтому наличие какого-либо одного из предусмотренных законом оснований исключает все другие основания для предъявления иска к данному лицу, вытекающего из данного конкретного правоотношения. «Именно поэтому, – писал О.С. Иоффе – конкуренция исков представляет собой внутренне противоречивое, научно-несводимое понятие, лишенное практической ценности» [11] Там же. .

Вместе с тем в правовой литературе рассматриваемого периода встречались высказывания, в которых четко прослеживалась идея универсального характера кондикционного обязательства. Например, А.А. Шамшов отмечал, что в случае любого неоправданного перемещения имущества надо считаться с возможностью предъявления кондикционного иска, и «хотя в конечном счете природа правоотношения оказывается иной и предъявляется другой иск, но во всех этих ситуациях перемещение имущества является неосновательным, а обязательство по ст. 473 ГК возникает именно из неосновательного приобретения… Это свидетельствует об универсальности требований из неосновательного приобретения как черте, отличающей их от иных требований» [12] Шамшов А.А. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения С. 48. .

Аналогичную характеристику нормам о неосновательном обогащении в сравнении с другими обязательственно-правовыми нормами давал В.А. Рясенцев, называя их «специальными» [13] Рясенцев В.А. Обязательства из так называемого неосновательного обогащения в советском гражданском праве //Ученые записки МГУ. 1949. Вып. 114. С. 96. .