Коллектив авторов - Уголовное право Росссии. Общая часть

Соотношение общего понятия состава преступления с понятием конкретного преступления состоит в том, что понятие каждого конкретного преступления является отражением факта социальной действительности и обладает множеством признаков, предусмотренных в статьях уголовного закона. Общее понятие состава преступления является тем критерием, который дает возможность выделить из множества признаков конкретного общественно опасного деяния те признаки, которые имеют важное значение для правильной квалификации содеянного по соответствующей статье Уголовного кодекса. При квалификации содеянного всегда обращается внимание на специфику объективных и субъективных признаков конкретного деяния. Но исходят при этом всегда из системы признаков, заложенных в общем понятии «состав преступления». Следовательно, общее понятие состава преступления выполняет определенную методологическую функцию по отношению к понятию «конкретное преступление».

Общее понятие состава преступления как совокупность определенных объективных и субъективных признаков дает возможность отнести то или иное деяние к разряду конкретных преступлений, правильно его квалифицировать, оставив за рамками квалификации те признаки преступления, которые не могут быть учтены судом при назначении наказания.

Проблемы, связанные с объектом уголовно-правовой охраны, не являются новыми. Они длительное время находятся в центре внимания как зарубежных, так и отечественных юристов. Теория объекта как правового блага была создана еще в конце прошлого века на стыке классической и социологической школ уголовного права.

Так, немецкий юрист Ф. Лист определял объект преступления как защищаемый правом жизненный интерес. На сходных позициях стоял и известный русский ученый Н. С. Таганцев, который относил к преступлению «деяние, посягающее на такой охраняемый нормою интерес жизни, который в данной стране, в данное время признается столь существенным, что государство в виду недостаточности других мер угрожает посягавшему на него наказанием» [57] См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. 2-е изд. СПб., 1902. Т. 1. С. 45. . Н. С. Таганцев, тем не менее, возражал против признания объектом субъективного права, как это делал А. Фейербах [58] См.: Feuerbach A. Lehrbuch des gemeinern in Deutschlandgultigen Peinlichen Rechts Zissen, 1847. S. 45. .

Причинение вреда обладателю реального права, – писал Н. С. Таганцев [59] См. Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. 2-е изд. СПб., 1902. Т. 1. С. 46. , – составляет только средство, а не сущность преступления. Оно играет в уголовном праве роль второстепенную. Этому же автору принадлежит заслуга и в преодолении узконормативного подхода к определению объекта преступления как нарушаемой преступником уголовно-правовой нормы. Такой подход был характерен для нормативистской теории объекта преступления, разработанной еще в середине прошлого века в рамках классического уголовного права. К числу наиболее известных приверженцев данной теории относился В. Д. Спасович [60] См.: Российское уголовное право. Общая часть: Учебник. М.: Изд-во «Спарк», 1997. С. 91. .

Вместе с тем такая позиция была несостоятельна так как, во-первых , данная теория вольно или невольно отрывала юридическую форму явления от его материального содержания. И, как показали практика правоприменения, а также дальнейшие теоретические исследования, нормы права не могут быть признаны объектом посягательства. Во-вторых, потому, что преступление в некоторых случаях посягает на такие общественные отношения, которые правом не регулируются (например, некоторые половые отношения и пр.). В-третьих, уголовно-правовые отношения отсутствуют до момента совершения преступления, как не существует и объекта этого правоотношения. Объект преступления, напротив, всегда существует до совершенного на него преступного посягательства и независимо от последнего. Другими словами, уголовно-правовая норма не может охранять объект, которого нет в реальной действительности.

В более позднее время исследованием проблем объекта уголовно-правовой охраны занимались: А. Н. Трайнин, А. А. Пионтковский, Н. Д. Дурманов, Н. И. Загородников, М. Д. Шаргородский, В. Н. Кудрявцев, Я. М. Брайнин, Н. А. Беляев и др. Вместе с тем и в настоящее время данный институт продолжает оставаться одним из наиболее сложных и спорных.

Например, определенную сложность представляет вопрос не только о природе объекта преступных посягательств, но и о его взаимосвязи с другими социальными и правовыми явлениями. Актуальность вопроса обусловлена и тем, что объект преступления имеет многоплановое уголовно-правовое значение. Кроме того, данная проблема тесно увязана с вопросами системы права в целом и уголовного права в частности. Главное, однако, состоит в том, что система уголовного законодательства определяет объем и пределы уголовно-правовой охраны, характеризует общественную опасность и социальную сущность каждого конкретного преступления, определяет социальную направленность преступления, его юридические признаки.

Роль и значение объекта уголовно-правовой охраны как для теории, так и для практики трудно переоценить. Четко выработанные основания для выбора среди множества ценностей объектов, нуждающихся в уголовно-правовой охране, необходимы для научно обоснованного совершенствования уголовного законодательства, что, в свою очередь, достигается через комплекс уголовно-правовых и криминологических исследований, основанных на теории криминализации и декриминализации.

Объект преступления обусловливает не только возникновение уголовно-правового запрета, но и в значительной мере его юридическую структуру, объем и пределы уголовно-правовой охраны, а также многие объективные и субъективные признаки состава преступления. Посредством размера причиняемого объекту посягательства вреда определяются и общественно опасные последствия преступлений либо, напротив, устанавливается малозначительность действий или бездействия.

Теоретические положения, связанные с объектом преступления, имеют решающее значение и для определения материального понятия преступления. Представляется, что без упоминания общественных отношений, которые поставлены уголовным законом под его охрану, такое определение дать практически невозможно. Следствием отмеченного является вывод о том, что при отсутствии посягательства на общественные отношения (где путем изменения общественных отношений не причиняется социальный вред), видимо, и нет преступления.