Вячеслав Батырь - Международное гуманитарное право

Континуитет отнюдь не противопоставляется правопреемству как таковому, а должен трактоваться как его специфическое проявление в случае, когда при разделении государства юридически, политически да и практически оказывается возможным признание лишь одного из возникших таким образом новых государств в качестве правопреемника в отношении членства в международных организациях, участия в некоторых договорах или применения их отдельных положений (например, о функциях депозитария) [154] Так, в соответствии с п. 3 ст. 1 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» указанный Закон распространяется на международные договоры, в которых РФ является стороной в качестве государства – продолжателя СССР. и невозможным выступление в этом качестве других государств, также возникших на месте прекратившего свое существование государства-предшественника [155] См.: Международное право: Учеб. / Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Междунар. отношения, Юрайт-Издат, 2007. – С. 130. . Термин «государство-продолжатель» не претендует на замену признанного термина «государство – правопреемник» [156] См.: Международное право: Учеб./Отв. ред. Г.В. Игнатенко и О.И. Тиунов. – 5-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2009. – С. 104. .

Иногда государство не хочет становиться участником договора в целом, а желает признать обязательными для себя лишь некоторые его части. В этом случае оно делает одну или несколько оговорок к договору при подписании, ратификации, принятии, утверждении или присоединении [157] При подписании Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г. СССР сделал оговорки, которые не были сняты при ратификации: по ст. 10 Конвенций I, II, III, ст. 11 Конвенции IV (сходные тексты) – «СССР не будет признавать законным обращение державы, во власти которой находятся раненые, больные или санитарный персонал (военнопленные), к нейтральному государству или гуманитарной организации с просьбой принять на себя функции, выполняемые державой-покровительницей, если на это не имеется согласия правительства страны, гражданами которой являются покровительствуемые лица (в том числе военнопленные)»; по ст. 12 Конвенции III и ст. 45 Конвенции IV (сходные тексты) – «СССР не будет считать законным освобождение державы, передавшей находившихся в ее власти покровительствуемых лиц (захваченных ею военнопленных) другой державе, от ответственности за соблюдение Конвенции в отношении переданных лиц (военнопленных), пока они находятся на попечении державы, согласившейся их принять»; пост. 85 Конвенции III – «СССР не считает для себя обязательным вытекающее из статьи 85 распространение покровительства Конвенции на военнопленных, осужденных по законам страны, где они находятся в плену, за совершение военных преступлений и преступлений против человечества в соответствии с принципами Нюрнбергского процесса, так как осужденные за эти преступления должны подчиняться режиму, установленному в данной стране для лиц, отбывающих наказание». . Большинство оговорок делается к отдельным положениям, которые государство по тем или иным причинам затрудняется принять [158] При ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1970 г. Российской Федерацией была сделана оговорка в отношении п. 3 и 4 ст. 5 Конвенции о том, что нормы, содержащиеся в этих пунктах, не препятствуют применению нижеследующих положений законодательства РФ (которые им не соответствуют) в течение периода, который потребуется для внесения в законодательство РФ изменений: а) санкционированного абз. 2 п. 6 разд. 2 Конституции РФ временного применения установленного ч. 1 ст. 11, ч. 1 ст. 89, ст. 90, 92,96,96-1,96-2,97, 101 и 122 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР от 27 октября 1960 г. с поел. изм. и доп. порядка ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления; б) основанных на п. 2 ст. 26 Закона РФ от 22 января 1993 г. «О статусе военнослужащих» ст. 51–53 и 62 Дисциплинарного устава ВС РФ, утв. Указом Президента РФ от 14 декабря 1993 г. № 2140, устанавливающих арест с содержанием на гауптвахте в качестве меры дисциплинарного взыскания, налагаемой во внесудебном порядке на военнослужащих – солдат, матросов, сержантов, старшин, прапорщиков и мичманов. См.: СЗ РФ. – 1998. – № 14. – Ст. 1514. . Подобные оговорки допустимы, за исключением тех случаев, когда: а) данная оговорка запрещается договором;

б) договор предусматривает, что можно делать только определенные оговорки, в число которых данная оговорка не входит; в) оговорка, не подпадающая под действие пунктов «а» и «б», несовместима с объектом и целями договора (ст. 19 Венской конвенции).

Воздействие оговорки на общую целостность договора зачастую минимально. Целостность договора может быть нарушена существенным образом в том случае, если оговорка сколько-нибудь значительного характера будет принята рядом государств.

Статья 53 Венской конвенции гласит: «Договор является ничтожным, если в момент заключения он противоречит императивной норме общего международного права. Поскольку это касается настоящей конвенции, императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер». Вопрос о том, какие нормы общего международного права могут считаться императивными нормами общего международного права, долгое время остается предметом споров. С точки зрения грамматики слово «императивный» является синонимом таких слов, как «доминирующий», «непреодолимый», «обязательный», «необходимый», «неопровержимый», и указывает на те нормы, которые должны приниматься за основные и неприкосновенные. Это находит свое выражение в том факте, что императивная норма общего международного права может быть изменена лишь последующей императивной нормой общего международного права, отступление от которой недопустимо. Рассмотрение вопросов эволюции общих норм международного права позволяет говорить о том, что установившийся обычай в отношениях между государствами может перерасти в обычное международное право, а норма обычного международного права может развиться до уровня императивной нормы, отступать от которой не разрешается [159] Примером нормы, претерпевшей подобную эволюцию, может служить полный запрет пыток. Очевидно, что любой договор, оправдывающий пытки или разрешающий их, был бы недействителен согласно ст. 64 Венской конвенции. .

Вспомогательными источниками МГП являются: судебные решения международных судов и трибуналов; доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву; резолюции международных органов и организаций.