Вячеслав Батырь - Международное гуманитарное право

Вместе с тем в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. на территории и с помощью СССР были сформированы и участвовали в вооруженной борьбе на советско-германском фронте иностранные военные формирования — чехословацкие, польские, румынские, югославские, французские части, соединения и объединения [636].

Отметим, что нормы МГП (с 1949 г.) прямо запрещают принуждать к службе в составе вооруженных сил иностранных граждан [637]. Принуждение военнопленного или другого охраняемого лица к службе в вооруженных силах неприятельской державы рассматривается как военное преступление (серьезное нарушение Женевских конвенций 1949 г., в частности ст. 130 ЖК III), совершенное во время международного вооруженного конфликта (ст. 8(2) (а) Римского статута Международного уголовного суда 1998 г. [638]).

Современное добровольчество является достаточно противоречивым явлением. Так, в вооруженном конфликте на Балканах с 1990 по 2001 г. приняло участие примерно от 529 до 614 добровольцев из России, Болгарии, Греции, Румынии и других стран. При этом погибло около 40 человек, около 20 стали инвалидами [639]. Добровольцы воевали группами по 7– 10 человек в качестве ударных и диверсионно-разведывательных отрядов [640]. Каждая из таких групп могла контролировать до 30 километров фронта на пересеченной местности [641]. Сама процедура прибытия добровольцев на территорию государства, где шли боевые действия, всегда отличалась своеобразием [642].

Подчеркнем, что государство не несет ответственность за действия своих граждан (в том числе добровольцев), если они выступали в личном (неофициальном) качестве [643]. Иногда даже потенциальная возможность использования добровольцев может быть средством политического давления [644]. В ходе «пятидневной войны» в Южной Осетии с обеих сторон принимали участие добровольцы [645]. Другой пример – добровольцы из Индонезии в январе 2009 г. стремились оказать помощь палестинцам в борьбе за независимость против Израиля [646]. Еще раз отметим, что добровольцы не являются наемниками при условии их включения в личный состав вооруженных сил воюющей стороны (согласно IV Гаагской конвенции 1907 г. «О правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны») [647].

Следует отличать также военных советников [648] и военных специалистов [649]— лиц, направленных в другое государство для исполнения официальных обязанностей. В периоде 1946 по 1991 г. подразделения, части и соединения Советской Армии и Военно-морского Флота, отдельные группы военнослужащих (советники и военные специалисты) принимали непосредственное участие в боевых действиях более чем в 20 вооруженных конфликтах в Европе, Азии (в том числе в Афганистане), Африке, на Ближнем Востоке, в Америке (Карибский кризис). В большинстве конфликтов участие СССР было косвенным – в основном путем поставок вооружения и военной техники, подготовки кадров и т. п. [650]. Советские военные специалисты, выполняя задачи, не носили с собой документы, подтверждающие их статус [651], поскольку в ходе вооруженного конфликта могли быть захвачены в плен.

Многочисленные примеры направления военных специалистов имеются и в иностранных вооруженных силах. Так, военнослужащие элитного британского подразделения спецназа SAS [652] (около 10 человек) тренировали ливийскую армию [653].

Специальной проблемой является комплектование вооруженных сил по национальному признаку. Некоторыми современными российскими экспертами озвучивалась идея создания воинских частей, сформированных по национальному (этническому) признаку [654]. В защиту этого предложения приводились такие аргументы, что, мол, военнослужащие одной национальности, принадлежащие к одной культуре, к одному национальному менталитету, будут всячески друг друга поддерживать и служить России верой и правдой. В пример приводились национальные части (например, башкирские, калмыцкие, закавказские и т. д.), которые были абсолютно лояльны русскому престолу, и пресловутая «Дикая дивизия» [655], созданная в Российской Империи, и чеченские батальоны «Запад» и «Восток» [656]. Представляется, что комплектование современных ВС РФ по национальному признаку может привести к тяжелым и даже трагическим последствиям вследствие сложности механизма иерархического подчинения таких национальных подразделений. Так, в случае, если командирами подразделений назначать офицеров иной национальности, то очень высока вероятность того, что военнослужащие будут игнорировать их приказания и срывать процесс боевой учебы [657]. Если же командирами ставить офицеров-представителей тех же народов, то велика вероятность того, что эти подразделения целиком могут выйти из подчинения вышестоящего командования. Таким образом, можно утверждать, что в настоящее время создание национальных частей в Российской армии не только нецелесообразно, но и объективно неприемлемо.

Обладает ярко выраженной спецификой привлечение на военную службу государству иррегулярных вооруженных формирований,среди которых особое место занимает российское казачество – специфическая самоорганизация части населения со своей многовековой историей.

Казачество представляет собой особую социально-этническую (субэтническую) группу людей, имеющих определенный уклад жизни, свои вековые традиции, обычаи, культуру. Большинство историков считают, что казачество возникло в XVI в. Сочетание службы государству и специфического военно-земледельческого уклада жизни явилось предпосылкой становления традиционных форм государственной службы казачества, доказавшей свою высокую эффективность на протяжении нескольких столетий. Возрождение традиционной для России государственной службы казачества началось с 1989 г. и является одним из элементов становления новой российской государственности, укрепления ее безопасности. Фактически это войска территориальной обороны, не входящие в состав военной организации государства в мирное время, но готовые немедленно приступить к выполнению задач по предназначению в условиях вооруженного конфликта, прообраз специальных формирований, создаваемых на военное время. В пункте 1 ст. 2 Федерального закона от 5 декабря 2005 г. № 154-ФЗ «О государственной службе российского казачества» [658]под российским казачеством понимаются граждане РФ, являющиеся членами казачьих обществ. По разным источникам, казачество в России охватывает от 1,5 до 5 млн человек [659].

В Российской Федерации официально образованы 11 войсковых казачьих обществ и 6 отдельных окружных казачьих обществ. Общая численность реестровых казаков (готовых нести государственную службу [660]) более 740 тыс. человек «нереестровых» общественных казачьих организаций – более 600 [661].