Денис Добрачев - Развитие института возмещения убытков в свете модернизации российского гражданского законодательства: научно-практическое пособие

Следовательно, в обязательствах по возмещению убытков первична – ответственность, принудительное возложение дополнительной либо новой обязанности, а денежная форма возмещения вторична. Они соотносятся как содержание и форма.

И когда пытаются подменить истинное содержание обязательства по возмещению убытков, которое заключается не в простой уплате денежных средств, а претерпевании, лишении определенных благ должника, необходимо не забывать о цели, основании такого обязательства. Цель, направленность данного обязательства – в компенсации положения потерпевшего от правонарушения, служащего основанием возникновения такого обязательства. Обязательство по возмещению убытков ни при каких обстоятельствах не может быть отнесено к обязательствам, сущность которых исчерпывалась бы исключительно деньгами.

В.С. Евтеев указывает, что позиция Л.А. Лунца отражает его взгляды на возмещение убытков как на крайнее средство исполнения обязательств и связана с его оценкой способности денег быть универсальным суррогатом исполнения имущественных обязательств. Однако эта позиция не соответствует юридической природе убытков. Дело в том что цель возмещения убытков не замена исполнения обязательств, а формирование такого имущественного положения потерпевшей стороны, как если бы эти обязательства были исполнены. Убытки отражают в денежной форме неблагоприятные имущественные последствия, которые понесла потерпевшая сторона в результате неисполнения обязательств. Таким образом, убытки действительно являются эквивалентом, но только не эквивалентом исполнения нарушенного обязательства, а эквивалентом имущественных потерь, причиненных нарушением обязательства [117] См.: Евтеев В.С. Возмещение убытков как вид ответственности в коммерческой деятельности. – М., 2005. – С. 10. .

Обязательство по возмещению убытков, приобретая денежный характер, не меняет своего содержания, оставаясь ответственностью, поэтому денежная форма оплаты возмещения убытков носит вторичный характер по отношению к сущности убытков как меры ответственности.

Итак, в обязательстве по возмещению убытков первичную роль играет, прежде всего, возложение на правонарушителя дополнительной обязанности или замена новой обязанностью, а денежная форма оплаты такой обязанности играет вторичную производную роль и целиком зависит от самой ответственности. Денежный характер возмещения не изменяет содержание убытков как мер договорной ответственности. Именно ответственность все же оказывает влияние на правила, обусловленные спецификой такой оплаты.

В российском гражданском обороте особую актуальность в настоящее время приобретает определение правовой природы процентов за пользование чужими денежными средствами, применяемых на основании ст. 395 ГК РФ, их соотношение с основным денежным долгом и убытками.

Действительно, на вопрос, относятся ли проценты за пользование чужими денежными средствам к мерам гражданско-правовой ответственности либо имеют иную правовую природу, современная российская цивилистика единого ответа не содержит.

Думается, что правильное определение правовой природы процентов за пользование чужими денежными средствами в российском гражданском праве невозможно без соотношения указанной категории с такими гражданско-правовыми категориями, как долг и ответственность, чему и посвящена настоящая работа.

Б. Хаскельберг, В. Ровный отмечают, что на случай нарушения денежных обязательств законодатель традиционно предусматривает весьма специфичную гражданско-правовую санкцию, общий смысл которой состоит в начислении процентов годовых на денежную сумму, уплата которой составляет содержание денежного обязательства. В германском гражданском праве, к примеру, подлежащие уплате проценты по общему правилу (если не установлено иное) взимаются исходя из твердой ставки 4 % годовых (см. § 246 ГГУ), при этом, как отмечают источники по сравнительному правоведению, аналогичный подход характерен и для других континентальных правопорядков. Напротив, системе общего права вообще неизвестно понятие законного процента, всякий раз определяемого судом [118] См.: Хаскельберг Б., Ровный В. О правовой природе процентов годовых // Правосудие в Восточной Сибири. – 2001. – № 1–2. .

А.Г. Карапетов указывает, что, например, в Нидерландах, где этот вопрос глубоко изучался при обсуждении проекта нового гражданского кодекса, его создатели решили сохранить действовавшее в Голландии со времен Кодекса Наполеона правило, согласно которому в случае неплатежа денег кредитор не может претендовать на большее, чем предусмотрено ставкой законного процента. Оценив все «за» и «против», в Нидерландах решили, что определенность и предсказуемость, являющиеся естественным следствием закрепления этого правила, перевешивают возможные недостатки, которые сводятся к тому, что в ряде случаев применение этого принципа может привести к «недокомпенсации» потерь кредитора [119] См.: Карапетов А.Г. Неустойка как средство защиты прав кредитора в российском и зарубежном праве. – М., 2005. – С. 96, 97. .

В соответствии с п. 2 ст. 395 ГК РФ, если убытки, причиненные кредитору неправомерным пользованием его денежными средствами, превышают сумму процентов, причитающуюся ему на основании п. 1 указанной статьи, он вправе требовать от должника возмещения убытков в части, превышающей эту сумму.

Проценты за пользование чужими денежными средствами по отношению к убыткам носят зачетный характер. При наличии оснований подлежащие возмещению должником кредитору убытки уплачиваются только в части, превышающей сумму процентов за пользование чужими денежными средствами.

В настоящее время идет дискуссия между цивилистами о юридической природе процентов по денежному обязательству. В правовой литературе выделяют четыре основные точки зрения по данному вопросу и единая точка зрения не выработана до сих пор.

Первая точка зрения состоит в том, что проценты представляют собой форму возмещения убытков в связи с неисполнением должником денежного обязательства, которое необходимо отличать от неустойки. Такой точки зрения, например, придерживается Д.Г. Лавров, предлагая рассматривать проценты, взыскиваемые в порядке ст. 395 ГК РФ, в качестве особого рода убытков [120] См.: Лавров Д.Г. Денежные обязательства в российском гражданском праве. – М., 2001. – С. 130. .

Проценты, взимаемые по денежным обязательствам, предлагалось рассматривать в качестве способа возмещения убытков, причиненных просрочкой передачи (возврата) денежных средств (О.Н. Садиков [121] См.: Садиков О.Н. Обеспечение исполнения внешнеторгового договора: учебное пособие. – М., 1979. – С. 5, 6; ГК РФ. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / отв. ред. О.Н. Садиков. – М., 1995. – С. 387. ) в виде предполагаемого размера упущенной выгоды (В.А. Белов [122] См.: Белов В.А. Денежные обязательства. – М., 2001. – С. 106. ). Следствием такого подхода является применение к процентам годовых общих принципов возложения гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательств (гл. 25 ГК РФ) и невозможность применения к процентам правил о неустойке как форме обеспечения исполнения обязательства (ст. 330–333 ГК РФ).