Елена Кондрат - Международная финансовая безопасность в условиях глобализации. Основные направления правоохранительного сотрудничества государств

Его по большому счету не интересует, с кем он будет иметь дело и каков механизм этих взаимоотношений: насколько они соответствуют мировым нормам и стандартам. Конечная цель функционирования спекулятивного капитала подчинена главному интересу его владельцев и направлена на гарантированное сохранение капитала для максимального извлечения монопольно высокого дохода (прибыли, ренты и др.). Политико-экономическое оформление этой целевой установки осуществляется посредством введения через международные финансовые институты внешнего контроля над институтами государственной власти развивающихся стран и стран с переходной экономикой и их (государственных институтов) последующего вытеснения и замены международными институтами. Наиболее распространенными методами выступают: втягивание развивающихся стран в процессы неэквивалентного обмена и стабильной долговой зависимости, политическая, идеологическая и финансовая зависимость национальных лидеров развивающихся стран от спекулятивного капитала.

Схема использования этих методов проста и хорошо отработана такими международными институтами, как Международный валютный фонд, Всемирная торговая организация (ВТО), Всемирный банк и др.

Последнее обстоятельство неоднократно обсуждалось на страницах научных журналов и в периодической печати, высказывались предположения в адрес органов власти об опасности чрезмерной либерализации экономики и особенно финансового сектора [174]. Так, в докладе ученых Финансовой академии Правительству РФ проф. М. Эскиндаров и проф. Я. Миркин предупреждали об опасной тенденции чрезмерного присутствия иностранного спекулятивного капитала в российской экономике, что закономерно усиливает ее неустойчивость к «финансовым сбоям». По их оценкам, иностранные портфельные инвестиции в акции российских финансовых и промышленных компаний выросли в 2000–2007 гг. более чем в 20 раз, а их суммарная доля в сделках на рынках акций депозитарных расписок и долговых бумаг доходит до 60–70 % [175].

Парадокс нынешнего финансового кризиса в России, на взгляд Я. Миркина и М. Эскиндарова, видится не в опасности его «подогрева» из-за рубежа, например ипотечным кризисом в США, а в слабости и уязвимости отечественного финансового рынка перед спекулятивными атаками со стороны мировых финансовых структур. По разным оценкам, до 50 % и более отечественного финансового сектора имеют спекулятивные корни, которые в разы превышают концентрацию рисков – кредитного, процентного, рыночного, валютного, ликвидности [176].

Вместе с тем противоречия мировой экономики (системы большего порядка) не обязательно транслируются в национальные экономики. При эффективном управлении процессами взаимодействия система меньшего порядка может использовать противоречия большей системы для своего развития. Так, «избыточность» мировых финансовых ресурсов и возможность их трансформации в реальные ценности, в том числе в современные технологии и инновационные продукты с использованием механизмов международной торговли, стали факторами формирования альтернативной модели экономики, в рамках которой блокировалась (замедлялась) трансляция «западной» модели потребления при одновременном стимулировании инвестиций в сферу реальной экономики. Наиболее последовательно эта модель используется странами АТР-НИС, Китаем и Индией. В результате доля третичного сектора в этих странах осталась на низком уровне (30–40 %), что обусловило снижение общественно необходимых затрат на выпуск единицы продукции в 1,5–2 раза.

Вследствие формирования альтернативной модели экономики снижаются конкурентные позиции стран дислокации фиктивного капитала в системе мировой экономики. Так, при сопоставлении соответствующих групп стран даже по темпам роста ВВП преимущество «альтернативной» модели становится очевидным. Если в 1960– 1970-х гг. страны ЕС по темпам роста опережали страны НИС в два, а – почти в три раза, то в начале XXI в. они отставали по этому показателю от стран НИС в шесть, а от Китая – более чем в 10 раз. В результате этих процессов «расстановка сил» в структуре мировой экономики меняется существенным образом, особенно в мировом промышленном производстве.

Приведенная динамика развития производства позволяет говорить о наметившейся тенденции устойчивого развития экономики стран с альтернативной моделью. За период с 1995 по 2002 г. развитые страны с приоритетным развитием третичного сектора экономики сократили свои доли в мировом промышленном производстве. Вместе с тем КНР и страны НИС за тот же период укрепили свои производственные позиции, выдвинувшись на лидирующие позиции в мировом промышленном производстве. По объему промышленного производства КНР, в частности, вплотную приблизилась к США, претендуя в ближайшие годы выйти в лидеры по этому важнейшему показателю.

Особого разговора заслуживает развитие российской экономической модели в последние годы. Особенно развитие финансового рынка. Я. М. Миркин считает, что отечественный финансовый рынок, созданный в считанные годы, имеющий единую инфраструктуру в одиннадцати часовых поясах и не уступающий по технологиям другим рынкам, является национальным достоянием, формирует финансовую базу экономического роста наравне с экспортным сектором экономики. Это – рынок, приобретающий зрелость, все большую конкурентоспособность, хотя и сохраняющий черты рискованного и проблемного формирующегося рынка( emerging market) [177].

В то же время, однако, российский финансовый рынок, как один из семейства формирующихся рынков, является одним из самых рискованных в мире. Он успел создать за 15 лет своего существования (после 75-летнего перерыва) собственную историю финансовых кризисов, которые привели к потерям существенной части национальных активов [178].

В 1970—2000-е гг. финансовые кризисы в десятках стран привели к утрате до 10–30 % национальных финансовых активов. МВФ зарегистрировал в 1975–1997 гг. более 150 валютных и 54 долговых/банковских кризисов в более чем 50 странах [179]. На формирующихся рынках (emerging markets) [180], к которым принадлежит и Россия, временные периоды, отделяющие один кризис от другого, обычно составляют 5– 10 лет.

Финансовый кризис – время социальной напряженности, политических рисков, потери темпов экономического роста. Предупреждение и урегулирование рисков финансового кризиса – важнейшая задача государства в его деятельности по созданию условий для устойчивого развития экономики и сбережения – из поколения в поколение – активов населения.

Я. М. Миркин обращает внимание на то, что системные риски, возникая в одном звене финансового рынка (частные кризисы), распространяются затем на другие его звенья, запуская механизм системного риска и вызывая – в наиболее острых ситуациях эффекта «домино» – коллапс всей финансово-кредитной системы [181]. К числу частных кризисов Я. М. Миркин относит: