Виталий Рябчук - Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование

В юридической литературе отмечается, что норме, изложенной в статьях 58.1а и 58.1б УК РСФСР 1926 года, часто придавали обратную силу сами карательные органы, не ссылаясь ни на какие постановления. За измену Родине, предусмотренную в УК лишь в 1934 году, привлекали лиц, совершивших (вернее, якобы совершивших) данное преступление задолго до этого времени. Наглядной иллюстрацией подобной практики применения уголовного закона «задним числом» может служить приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 13 марта 1938 года по делу «право-троцкистского» блока, в котором, в частности, утверждалось, что Бухарин в 1918 году вместе с группой «левых коммунистов» и «левыми» эсерами организовал заговор против советского правительства, имея целью сорвать Брестский договор, свергнуть правительство, убить Ленина, Сталина и Свердлова, а в 1930 году договорился с эсером Семеновым о создании им ряда террористических групп. За это Бухарин был осужден по статьям об измене Родине (принятой лишь в 1934 году), организации террористических актов (принята в 1922 году) и еще по четырем статьям УК. В литературе утверждается, что эти обвинения были ложными, а доказательства – сфабрикованными [67] См.: Кудрявцев В. Н., Трусов А. И. Указ. соч. С. 173. .

Как уже отмечалось, в 1934 году была установлена уголовная ответственность совершеннолетних членов семьи военнослужащего, совершившего побег или перелет за границу. Статья 58.1в УК РСФСР 1926 года гласила:

« 58.1 в.В случае побега или перелета за границу военнослужащего, совершеннолетние члены его семьи, если они чем-либо способствовали готовящейся или совершенной измене, или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей, караются – лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией всего имущества.

Остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, – подлежат лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пять лет ».

По поводу данной нормы В. Н. Кудрявцев и А. И. Трусов пишут, что ярким примером объективного вменения служит установление ответственности членов семьи военнослужащих – изменников Родине, предусмотренной Постановлением ЦИК СССР от 1 июня 1934 года. По мнению названных авторов, «по сути дела этот вид репрессии трудно назвать даже ответственностью. Ведь предусмотренные частью второй этой статьи члены семьи виновного не знали о его преступлении. Отвечать им было не за что. Фактически речь шла о превентивной угрозе возможному будущему изменнику: его семья становилась заложницей режима, если он решится совершить указанное преступление.

Издание Постановления ЦИК СССР от 1 июня 1934 года породило обширную карательную практику по отношению к женам и детям репрессированных изменников Родине. Партийные инстанции, а по их указаниям – НКВД, прокурорские и партийные органы издали ряд приказов, инструкций и разъяснений по этому вопросу.

При этом круг репрессированных членов семей постоянно расширялся.

Согласно приказу НКВД от 15 августа 1937 года стали производиться массовые репрессии в отношении жен не только изменников Родине, но и членов «право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций», осужденных Военной коллегией Верховного суда СССР и военными трибуналами, начиная с 1 августа 1936 года. При этом подлежали аресту жены, состоявшие как в юридическом, так и в фактическом браке с осужденным в момент его ареста, а также разведенные, «причастные к контрреволюционной деятельности осужденного, укрывавшие его или хотя бы знавшие об этой деятельности, но не сообщившие об этом органам власти». Не подлежали аресту только беременные, а также имеющие больных детей, нуждающихся в уходе, или имеющие преклонный возраст (они давали подписку о невыезде), и «жены, разоблачившие своих мужей».

Арестованные жены, вопреки тексту Постановления ЦИК СССР, подлежали заключению по решению Особого совещания в лагеря на сроки не менее 5–6 лет, а их «социально опасные» дети старше 15 лет подлежали заключению в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД, либо водворению в детские дома особого режима. Как видно, текст Постановления ЦИК СССР был во многих пунктах нарушен.

В октябре 1938 года новым приказом НКВД было предложено репрессировать «не всех жен арестованных или осужденных изменников Родине, врагов народа, право-троцкистских шпионов», а только тех из них, которые: «а) были в курсе или содействовали контрреволюционной работе своих мужей; б) и в отношении которых органы НКВД располагают данными об их антисоветских настроениях и высказываниях и которые могут быть рассматриваемы как политически сомнительные и социально опасные элементы». Но к тому времени фактически все члены семей осужденных «контрреволюционеров» уже находились в лагерях или в ссылке [68] Там же. С. 170–171. .

Статья 58.1 г УК РСФСР 1926 года устанавливала уголовную ответственность за недонесение о готовящейся или совершенной измене Родине, совершенное специальным субъектом –военнослужащим. Часть вторая данной статьи разъясняла, что остальные граждане (невоеннослужащие) должны были нести ответственность за это же преступление по статье 58.12 УК. Уголовная ответственность за недонесение о совершенной или готовящейся измене Родине предусматривалась и Уголовным кодексом РСФСР 1960 года, хотя по ней устанавливалась одинаковая ответственность независимо от отношения субъекта к военной службе. Статья 58.1 г постановляла:

« 58.1 г.Недонесение со стороны военнослужащего о готовящейся или совершенной измене – влечет за собой – лишение свободы на десять лет.

Недонесение со стороны остальных граждан (невоеннослужащих) преследуется согласно ст. 58.12 ».

Статья 58.3 УК РСФСР 1926 года предусматривала наказание за два разных состава, которые оба являлись посягательствами на внешнюю безопасность СССР, хотя по действовавшему в то время закону они не считались формами измены Родине. Объектамиобоих составов признавалась внешняя безопасность СССР. Субъектамии в том, и в другом составе, судя по законодательной формулировке, могли быть любые лица, независимо от их гражданства. Субъективная сторонаи того, и другого состава предполагала умышленную форму вины, причем в субъективную сторону первого состава включались «контрреволюционные цели», а для второго состава была характерна цель оказания помощи иностранному государству в проведении военных действий, осуществлении интервенции или блокады в отношении СССР. Различались эти два состава, главным образом, по объективной стороне.Объективная сторона первого составазаключалась в сношениях с иностранным государством или отдельными его представителями. При этом для квалификации не имело значения, проводило ли указанное государство враждебную деятельность против СССР, а также, привели ли сношения виновного с данным государством к каким-либо вредным последствиям. Наступление уголовной ответственности определялось содержанием субъективной стороны деяния, а именно «контрреволюционными целями», которыми руководствовался виновный, вступая в сношения с иностранным государством. Объективная сторона второго состава, предусматривавшегося статьей 58.3 УК РСФСР 1926 года, в качестве «адресата» рассматривала уже не любое иностранное государство, а державу, которая находилась с СССР в состоянии войны или проводила против него активную враждебную деятельность – борьбу путем интервенции или блокады. В объективную сторону данного состава включалось «способствование каким бы то ни было способом» такому «адресату». Последствия такого рода содействия объективной стороной состава не охватывались, в связи с чем следует считать, что деяние относилось к преступлениям с «формальным» составом.