Марина Нохрина - Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными

B. А. Рахмилович говорит о личных неимущественных членских отношениях, в частности, об отношениях по управлению юридическим лицом [193] Рахмилович В. А. О достижениях и просчетах нового Гражданского кодекса Российской Федерации // Советское государство и право. 1996. № 4. С. 121–122. . Однако более справедливой представляется позиция А. М. Эрделевского, который отрицает личный неимущественный характер указанных отношений. По его мнению, трудно отнести корпоративные неимущественные права к числу личных, поскольку под личными неимущественными правами применительно к гражданину доктрина и гражданское законодательство понимают не имеющие имущественного содержания неотчуждаемые абсолютные права, неразрывно связанные с личностью гражданина. Неимущественные же права акционеров являются относительными (праву акционера соответствует обязанность определенного лица – самого общества) и отчуждаемыми (с переходом права собственности на акцию к другому лицу происходит переход всех удостоверяемых акцией прав) [194] Эрделевский А. М. О защите личных неимущественных прав акционеров // Хозяйство и право. 1997. № 6. С. 70. . Поэтому правильнее говорить о рассматриваемых правах не как о личных неимущественных, а как о другой разновидности неимущественных прав – неимущественных корпоративных правах.

А. М. Эрделевский пишет о праве на обладание родственными и семейными связями , которое нарушается при смерти родственников [195] Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. С. 143. . Его позиция основана на Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», где Верховный Суд разъясняет, что подлежит возмещению моральный вред, заключающийся в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников [196] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 3. . Однако такое право предполагает лишь негативное требование к окружающим лицам не совершать действий, влекущих смерть родственников. Иначе говоря, оно сводится лишь к требованию соблюдения установленного законом запрета. Какого-либо другого активного поведения не предполагается. Это означает, что в основе этого права не лежат какие-либо общественные отношения, которые, как отмечалось ранее, характеризуются активным поведением хотя бы одной из сторон, не сводящимся к требованию соблюдения запрета. Следовательно, указанная возможность не образует субъективного права.

Т. В. Дробышевская говорит о личном неимущественном праве лица на герб как возможности владеть, пользоваться и распоряжаться личным гербом, который помещается на принадлежащем лицу имуществе [197] Дробышевская Т. В. Указ. соч. С. 17, 50. . Имеется в виду, что данному праву корреспондирует обязанность всех окружающих лиц не использовать аналогичный герб. Как видно, в данном случае имеют место отношения, сходные с отношениями по использованию товарного знака, проставляемого на производимых товарах. Поэтому можно сделать вывод о том, что здесь прослеживается связь с имущественными отношениями. Это не позволяет отнести отношения по использованию герба к личным неимущественным отношениям, не связанным с имущественными.

Т. В. Дробышевская пишет о личном неимущественном праве на национальный язык , которое подразумевает возможность пользования родным языком, право на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества [198] Дробышевская Т. В. Указ. соч. С. 50. (ст. 27 Конституции РФ). Это означает, что никто не вправе навязывать человеку использование того или иного языка помимо его воли [199] Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. В. В. Лазарев. Комментарий к ст. 26. .

Эта норма не подразумевает запрещения для всех окружающих лиц препятствовать управомоченному в использовании родного языка, что свидетельствовало бы о наличии активных действий и, соответственно, об общественном отношении. Имеет место лишь конкретный запрет для обязанных лиц навязывать использование какого-либо языка управомоченному. Этот запрет не связан с какими-либо его активными действиями. Поэтому и в данном случае имеет место лишь «негативное» требование, в основе которого нет соответствующих общественных отношений.

По мнению ряда авторов, личные неимущественные отношения имеют место при обслуживании граждан-потребителей. Так, Р. О. Халфина отмечает, что при обслуживании граждан последние обладают не только правами, вытекающими из договора купли-продажи, подряда, перевозки и т. п., но и правом на надлежащее обслуживание [200] Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. С. 98. . А. Е. Шерстобитов также говорит о том, что в договорном отношении по обслуживанию граждан с необходимостью присутствуют личные неимущественные элементы. По его мнению, конечный договорный результат в договоре на обслуживание – качество обслуживания, неотъемлемой составной частью которого является культура обслуживания граждан [201] Шерстобитов А. Е. Гражданско-правовое регулирование договорных отношений в сфере обслуживания. М., 1987. С. 33, 39. .

Однако более правильной представляется позиция М. В. Кротова, который отрицает возможность существования личных неимущественных элементов в рамках имущественных отношений по обслуживанию. По его мнению, при возникновении обязательственных отношений происходит конкретизация абсолютных личных неимущественных прав и совпадение во времени имущественного и личного неимущественного отношения. Как пишет автор, нельзя утверждать, что обязательство купли-продажи будет не исполнено или исполнено ненадлежащим образом лишь на том основании, что продавец нагрубил покупателю или унизил его честь и достоинство. В данном случае имеет место не нарушение условий договора купли-продажи, а самостоятельное правонарушение [202] Кротов М. В. Обязательство по оказанию услуг в советском гражданском праве. Л., 1990. С. 98–99. .

Применительно к праву на честь, достоинство и деловую репутацию уже указывалось, что в его основе нет соответствующих общественных отношений. То же самое можно сказать и в отношении требования ко всем окружающим лицам не оскорблять управомоченного. Здесь также имеет место лишь «негативное» требование, не связанное с какими-либо активными действиями управомоченного.

Как пишет М. В. Кротов, отсутствие в обязательстве по оказанию услуг овеществленного результата приводит некоторых авторов к отождествлению объекта обязательств по оказанию услуг с личными неимущественными благами [203] Кротов М. В. Обязательство по оказанию услуг в советском гражданском праве. Л., 1990. С. 100. . Например, А. В. Власова личными неимущественными правами называет относительные права из отношений по бесплатному медицинскому обслуживанию [204] Власова А. В. Структура субъективного права. Дис. … канд. юрид. наук. Ярославль, 1997. С. 85. . Однако, как правильно отмечает М. В. Кротов, в ходе медицинского обслуживания пациент получает не здоровье, а определенные услуги врача. Здесь имеют место имущественные отношения, так как деятельность по оказанию услуг связана с определенными затратами труда, денежных и материальных средств [205] Кротов М. В. Указ. соч. С. 100. . Поэтому указанные относительные отношения также не могут быть обозначены как личные неимущественные.