Микеле де Сальвиа - Европейская конвенция по правам человека

III. Принцип невмешательства во внутренние дела государства: ограничения происходящие из уважения прав человека.Принцип невмешательства во внутренние дела государства, кажется, подвергся наибольшему числу нападок со стороны приверженцев нового способа трактовать международное право, которое все чаще предстает как право международного сотрудничества. И все же, надо признать, что государство, как высшее воплощение национального суверенитета, всегда представляло собой и продолжает представлять необходимую форму общественной организации. Исторически, будучи необходимым звеном общественной жизни, каждое государство должно было утвердить свою независимость по отношению к другим государствам. В XIX веке, поскольку мир был разорван на многочисленные антагонистические группы, этот процесс имел особое значение. Под покровом юридического позитивизма верховенство государства над его подданными и над его территорией приобрело характер постулата. Одновременно с утверждением собственного влияния на все проявления общественной жизни государство порождало право, которое стремилось к самодостаточности. Отсюда произошло ошибочное убеждение в абсолютной компетентности государства во всем, что подпадало под его юрисдикцию, компетентность эта была полностью изолирована от любых влияний извне. Таким образом, международное сообщество представлялось чем-то противоположным отдельным государствам, чьи отношения регулировались тем, что сейчас скорее кажется не правом , то есть в основном применением силы, чем правом, то есть подчинением отдельных государств принципам поведения, основанным на таких ценностях, как солидарность и уважение основных интересов других государств. Несмотря на ограничения, налагаемые на автономность государств как принципами традиционного международного права, так и нормами, происходящими из характера подписанных договоров, принцип невмешательства во внутренние дела другого государства все еще составляет основу международных отношений между суверенными государствами, основу не совсем незыблемую, но все еще очень прочную.

Этот принцип утвержден в Уставе Организации Объединенных Наций, где в параграфе 7 статьи 2 сказано:

«Настоящий Устав ни в коей мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства…»

Как легко заметить, ключевым является слово по существу . Оно указывает на то, что речь должна идти о сферах деятельности, не подчиненной по природе и по внутреннему содержанию международным обязательствам. Сейчас, в особенности в свете уже цитированного постановления Международного Суда (постановление по делу Barcelona Traction), является бесспорным, что уважение минимальных норм обращения с гражданами, находящимися под юрисдикцией отдельного государства, входит в сферу обязанностей, которые принимает на себя государство просто уже благодаря тому, что существует как государственная единица по отношению к другим государствам.

И все же, международное сотрудничество, развившееся за последние несколько десятилетий, оказало глубокое влияние на принцип невмешательства во внутренние дела отдельного государства, по меньшей мере, в том, что касается полного и безоговорочного признания основных прав. Различные способы защиты прав человека, созданные как на уровне Организации Объединенных Наций, так и на региональном уровне, предусматривают разные формы контроля, основанные на периодическом изучении докладов, касающихся отдельных государств, а также на изучении независимыми экспертами обращений частных лиц. Наиболее развитые системы, такие, например, как Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, согласно которой частные лица имеют право обращаться в международные организации, разработали порядок судебного контроля, имеющий обязательный характер, признавая, таким образом, верховенство права, общего для всех присоединившихся стран, над интересами каждого отдельно взятого государства.

Принцип невмешательства начал претерпевать важные ограничения с первых десятилетий XIX века. Действительно, под давлением общественного мнения некоторые государства осуществили подобное вмешательство, даже используя военную силу, под воздействием важных исторических событий. Речь идет о так называемой «гуманитарной интервенции» в особенности с целью защиты этнических или религиозных меньшинств. Различные договоры, заключенные в сфере защиты прав меньшинств после Первой мировой войны, представляют собой новые примеры ограничений принципа невмешательства, более или менее свободно принятые государствами, возникшими на развалинах Австро-Венгерской и Германской империй. Согласно этим договорам право контроля условий жизни меньшинств, проживающих на территориях отдельных государств, но принадлежащих к другим этническим, религиозным или лингвистическим группам, получили государства-гаранты. Другими договорами вводилась более тщательная система защиты, которая признавала за частным лицом, принадлежащим к меньшинству, право обращения в смешанные комиссии или арбитражный суд. Германо-польское соглашение о Верхней Силезии 1922 года является ярким тому примером.

Учреждение Организацией Объединенных наций двух Международных уголовных трибуналов для решения особых ситуаций, Международного трибунала по бывшей Югославии в 1993 году (резолюция 827 Совета Безопасности) и Международного трибунала по Руанде в 1994 году (резолюция 955 Совета Безопасности), ясно показывает, что международное сообщество отдает себе отчет в опасности оставлять безнаказанными массовые проявления нарушений прав человека. Подобная безнаказанность, мягко выражаясь, плохо сочетается с торжественными заявлениями на международном уровне. Хотя и в особом контексте, создание и, в особенности, деятельность этих трибуналов делают очевидными не только важность, которую государства придают уважению элементарных прав личности, но также и настоятельную необходимость решительно сплотиться в случае нарушений прав человека и, санкционировав решительные действия от имени международного сообщества, положить конец актам насилия, которые неизбежно влекут за собой подобные нарушения. Другим, гораздо более важным шагом, стал проект создания Международного уголовного суда. Его Устав был утвержден в Риме в июле 1998 года в ходе дипломатической конференции в рамках Организации Объединенных Наций. Практическая реализация этого проекта должна встретить немало трудностей. Проект создания такого Международного Суда очень показателен, хотя для его действительной реализации он должен был быть ратифицирован определенным числом государств. Несмотря на это, сам факт того, что на мировом уровне удалось достичь соглашения, несомненно, является признаком понимания, которое может послужить стимулом к тому, чтобы повсеместно признаваемые права человека были защищены соответствующими юридическим актами в случае их нарушения.