Дмитрий Шестаков - Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии

Мерами исправления и безопасности без лишения свободы (§ 61, № 5–7) являются установление руководящего надзора за поведением осужденного, лишение разрешения на управление автотранспортным средством, которое нужно отличать от дополнительного наказания в виде временного запрещения управлять автотранспортным средством (Fahrverbot, § 44), и запрет на профессию. Надзор за поведением осужденного (§ 68 и след.) вместо прежнего полицейского надзора, который должен обеспечивать не только безопасность, как это было при полицейском надзоре, но соединить защиту общества с большей социальной помощью, проблематичен именно из-за этой двойной задачи. Однако от его применения трудно отказаться, учитывая группу опасных и особо опасных уголовных преступников. Успех или неуспех этой меры в первую очередь зависит от состава созданных при земельных судах органов надзора, укомплектованных специально отобранными и обученными сотрудниками, назначенными для оказания помощи осужденным, и их контакту с учреждениями по устройству на работу, социальной помощи и полицией. В настоящее время установление надзора, по-видимому, не может достичь большего. В то же время следует отметить значительно улучшившееся в ходе реформы уголовного права оказание помощи освобожденным из заключения, что уже является значительным успехом ввиду трудности решения такой задачи, как защита общества от освобожденных заключенных, в отношении которых имеется достаточно негативный прогноз, а также трудностей в попечении о заключенных, прежде всего нуждающихся в помощи.

Особенная часть Уголовного кодекса постоянно обновляется. Самый большой шаг реформы после Вводного закона к Уголовному кодексу 1974 г. был сделан в уже упоминавшемся 6-м Законе о реформе уголовного права от 26 января 1998 г. (BGBl. I. S. 164), и все же пока непрерывная реформаторская деятельность законодателя осуществлялась путем единообразного целостного упорядочения.

Уголовное право первого раздела было отменено в 1968 г. в связи с его слишком односторонней нацеленностью на существующие напряженные отношения с бывшей ГДР и приведено в соответствие с известными принципами осознающего себя правовым государства.

В связи с объединением Германии по-новому была поставлена проблема уголовно-правовой оценки преступности правительства бывшей ГДР, особенно в связи со стрельбой пограничников по беженцам у Берлинской стены и ответственностью за это руководства. Федеральный Верховный Суд при отправлении правосудия постоянно подтверждал наказуемость пограничников (BGHSt. 39,1) и членов Национального совета обороны ГДР (BGHSt. 40, 218). Федеральный Конституционный Суд подтвердил такой подход (BVerfG. 95, 96). 3-й Закон о реформе уголовного права от 20 мая 1970 г. (BGBl. I. S. 505) в 6-м и 7-м разделах, для предоставления бо́льших возможностей для высказывания мнений оппозиционным группам в обществе, существенно ограничил так называемые демонстративные наказуемые деяния. Прежние массовые деяния новым предписанием о нарушении общественного спокойствия, сопряженного с насильственными действиями группы лиц (§ 125), почти полностью были сведены к исполнению и участию в насильственных действиях и угрозах, совершаемых из толпы людей. Вторым шагом Закона об изменении Уголовного кодекса и Закона о порядке проведения собраний от 18 июля 1985 г. (BGBl. I. S. 1511), учитывая опыт конфликтов полиции с насильственными действиями групп противников атомной энергии, политическими демонстрантами и защитниками окружающей среды, вновь был усилен § 125. Было введено положение о том, что применение средств защиты (например, защитные щиты, стальные шлемы, защитные маски от ядерных, химических и биологических средств борьбы) и средств для изменения внешнего вида (так называемая маскировка) подлежало наказанию тогда, когда полиция вынуждала участников отложить эти предметы и приспособления и удалиться (§ 125, абз. 2, старая редакция). Новая редакция Закона о порядке проведения собраний (№ 9) посредством Закона от 9 июня 1989 г. (BGBl. I. S. 1059) ввела, наконец, наказание вообще за наличие средств защиты и маскировки на общественных собраниях, шествиях или прочих публичных мероприятиях под открытым небом и на пути к ним (§§ 17а, 27, абз. 2 Закона о порядке проведения собраний), так что отныне наказуемо и то, и другое и без ситуации нарушения общественного спокойствия, сопряженного с насильственными действиями группы лиц, и без требования полиции снять средства защиты и маскировку. В этой же связи в случае повреждения вещей (§ 303с) условие подачи заявления о возбуждении преследования в силу особого интереса общественности было отменено с целью, чтобы иметь возможность по долгу службы подвергнуть виновных уголовному преследованию за повреждение вещей (опрыскивание стен, битье стекол), совершаемое во время демонстраций, с применением насильственных действий и других акций, нарушающих спокойствие, а также в случаях, если на потерпевшего оказывается давление, чтобы он не подавал заявление, либо в случае подачи мог не опасаться враждебной реакции правонарушителей или лиц, симпатизирующих им. Усилению защиты общественной безопасности служит и § 243, № 7, который включает кражу огнестрельного оружия и содержащего взрывчатое вещество боевого оружия в качестве типичных примеров особо тяжкого случая кражи. Для демонстрации с применением насилия большое значение будет иметь и введенное 6-м Законом о реформе уголовного права установление, которое уже собственно поджог чужого автотранспортного средства без дополнительных оснований определяет как поджог, влекущий уголовное наказание, предусмотренное за преступления (§ 306, абз. 1, № 4). Далее понятие «вооруженной» группы в § 127 распространяется на тех, кто имеет при себе в качестве оружия иные опасные инструменты (банды скинхедов, отряды боевиков).

Была предпринята попытка посредством новой сложной редакции § 142 прояснить спорные вопросы состава деяния недозволенного самоудаления с места происшествия. Далее 6-й Закон об изменении уголовного права в качестве абз. 4 добавил норму об отказе. Для борьбы с волной терроризма был введен § 129а об образовании террористических объединений. При этом речь идет о квалифицированном случае образования террористических объединений (§ 129а). Установление квалифицированных составов объясняется особой тяжестью или опасностью указанных деяний, на совершение которых нацелено создание подобных объединений. § 129а упомянут и в § 138 о наказуемости недонесения об определенных тяжких деяниях. Введенные также только в 1976 г. уголовно-правовые санкции антиконституционной защиты определенных тяжких деяний (§ 88а) и подстрекательства к совершению этих наказуемых деяний (§ 130а), напротив, были вновь отменены, так как они не имели бы самостоятельного значения. Картина законодательства против терроризма, между тем, вновь изменилась. После серьезных нападок Закон от 19 декабря 1986 г. (BGBl. I. S. 2496) расширил § 129а и усилил наказание в случаях, указанных в абз. 1 и 2 (абз. 1 отнесен сейчас к преступлениям). Кроме того, в расширенном виде был восстановлен § 130а о подстрекательстве к определенным тяжким наказуемым деяниям (например, спиливание электрических столбов). Далее был введен новый § 305а о разрушении важных средств труда. Речь идет о защите от разрушений ценных технических приборов, которые применяются для сооружения или эксплуатации установок или предприятий железной дороги, почты или прочего общественного сообщения, а также общего обеспечения водой, светом, теплом или энергией или другими жизненно важными благами (например, машины для строительства атомной электростанции или устройства по сбору и утилизации отходов). Кроме того, защищены автотранспортные средства (а также морские и воздушные суда) полиции и бундесвера. Для борьбы с враждебными идеологическими выступлениями 6-й Закон о реформе уголовного права в новом § 168, абз. 2, защитил погребения от разрушения, повреждения и оскорбительного бесчинства.