Александр Бойко - Римское и современное уголовное право

Для считывания и постижения римского права нужна историческая экспертиза. Благодарной памяти, как и всему сущему, требуется движение (эта вечная юность Вселенной – по К.Э.Циолковскому) за отражаемым объектом. Многократно прав был известнейший отечественный романист, когда утверждал, что “только тот юрист стоит на высоте своего призвания, у которого достаточно развито историческое чувство и для которого право является не мертвым собранием сухих логических формуя, а одной из жизненных сил, которые определяют правила деятельности человеческого общества” [7]. Да и вообще скажем искренне: запах истории восхитителен!

Источниковедческая партитура предполагает в первую голову нормативные памятники [13] Историю источников права на рубеже XIX–XX веков именовали внешней историей права в противоложность анализу собственно текстов, правотворчества и правоприменения. – См. об этом: Брунс-Ленель. Внешняя история римского права. М.: Унив. типография, Страстной бульвар. – 1904. – С. 10. , а затем уж литературные сочинения, бытописания и прочие останки некогда могущественной культуры, сохраненные своевольным и взыскательным этносом. Собственно нормативные источники могут быть поделены на два класса: официальные и неофициальные. К первому разряду относятся законодательные акты (в современном понимании), более или менее кратко изложенные на монетах, скульптурных монументах, медных досках, папирусах и т. д. Дорн сообщает, что в XVIII–XIX веках были найдены несколько медных досок, на которых сохранились следующие “законы времен Римской республики”:

1. Lex Tharia agraria (643 г.) – possesiones agripublicae.

2. Lex repetundorem – о взяточничестве.

3. Lex Rubria de gallia Cisalpina (705 г – ab urbe condita). В этом законе Цезарь установил правила судопроизводства в Северной Галлии.

4. Lex Julia mancipalis (709 г.).

5. Lex Tudela Vespasiana (700 г.)”. [14] Цит.: Римское право. Лекции проф. Дорна. – СПб.: Фонтанка, 92. – С. 26.

С давних пор и по сей день романисты, историки и прочие архивариусы пропагандируют как факт, что впервые на Аппенинах законодательство было введено Нумой Помпилием (2-й легендарный царь Рима). А вообще будем помнить, что “появление закона в истории каждого народа представляет весьма важный момент пробуждения социальной мысли, вступления на путь сознательного и планомерного социального строительства” [8]. Вероятно, единственным источником римского уголовного права до середины V века до н. э. были обычаи (просто mos) или обычаи предков – (mores majorum). Части из них суждено было попасть в поле внимания зарождающейся публичной власти и стать обычным правом [15] Обычное право… возникало без законодателей, а лишь путем повторного длительного применения среди народа. Но обязательную силу имели те привычные правила, которые в духе правового порядка и с предварительной визой государственных органов служили заполнением законодательных пробелов”. – И-во Пухан, Мирьяна Поленак-Акимовская. Римское право (базовый учебник) / Пер. с македонского. – М.: Зерцало, 2000. – С. 39–40. , а позже и войти в официальные писаные источники.

Самый известный и изучаемый нормативный памятник римлян – Законы XII таблиц (Leges XII tabularum) – в подлиннике до нас не дошел, предположительно был утрачен во время галльского нашествия на Великий Город (тогда Рим подвергся сожжению). Не без оснований считается, что аппенинцы быстро восстановили свою национальную гордость в идеальной точности; вся читающая публика помнит свидетельство Цицерона, что каждый юный римлянин изучал и знал наизусть Leges XII tabularum.

Поучительна история принятия этого памятника – не в ней ли кроются истоки подобной бесподобной любви народа к своему национальному законодательству. Научная традиция приписывает одной из временных побед плебса в вечной борьбе с патрициями роль причины появления Leges XII tabularum.

На знамени римского пролетариата сверкало требование доступности права. [16] И оно было реализовано. Как писал великий Теодор Моммзен, “главное значение этих законов в том, что теперь консул обязан был судить по ним, а всего более в том, что законы были опубликованы и, таким образом, были поставлены под общественный контроль”. – Моммзен Т История Рима. – СПб.: Лениздат, 1993. – С. 37. Таинственность юридических правил и процедур, отсутствие писаных законов позволяли знати долгое время притеснять низы. Глухое недовольство и роптание консолидировалось в итоге в главное требование – создать и довести до сведения каждого простые правила жизни, закон. Инициатива римской бедноты более 10 лет умело гасилась патрициями, но, наконец, в 454 году до н. э. три посланца Аппенин были командированы в Грецию для знакомства с законами Солона. Возвращение депутации на родину состоялось через три года, а через год (450 год до н. э.) народное собрание приняло первые 10 таблиц, подготовленных специальной комиссией (Decemviri legibus scribundis). Понадобился еще один трагический год (диктаторское поведение очередной группы децимвиров и их свержение), чтобы базовый памятник права дорос до дюжины таблиц. [17] См. об этом: И.А.Покровский, цит. соч., – С. 85–88. В самом законе уголовному праву были посвящены только 2 раздела – 8-я и 9-я таблицы.

Параллельно с писаным правом продолжает азартно работать вместо (а чаще – впереди) закона административная юстиция. Общим и обширным источником уголовного права являются решения/узаконения различных магистратов – coercitio. “В 130 г. юрист Сальвий Юлиан на основе обобщения или сведения воедино преторских эдиктов составил так называемый “Постоянный эдикт” (Edictum perpetuum). Окончательный текст этого эдикта был утвержден сенатом и санкционирован императором Адрианом. Впоследствии юристы, в том числе Павел, Ульпиан и другие, написали множество комментариев к этому эдикту, которые также следует отнести к источникам права” [9].

После принятия Законов XII таблиц уголовное законодательство развивается бурно: плебисциты, постановления сената (сенатусконсульты), преторские эдикты. Особенно усердствуют Цезарь Август и Сулла (Corneliae). При их живейшем участии появляются следующие антикри-минальные законы: Lex Julia de ambitu; Lex Julia de republica; Lex Julia de vi privata; Lex Cornelia de sicariis et delictis, de fassis; Lex Cornelia de majestate; Lex Cornelia de injuris, de adulteris; Lex Cornelia repetundarum и пр.

Кульминацией правдоискательства, персоноцентризма и гражданских свобод в современном звучании, но в эпоху рабовладения стал Lex Valeriae de provocatione. По этому закону исполнительная власть не имела право на исполнение смертных приговоров (poena capitalis) или телесных наказаний (verbera), если осужденный будет апеллировать о справедливости к народу (provocatium ad populum). Роль народа исполняли собрания – комиции.

С наступлением императорского периода абсолютизм настырно реализует себя и в сфере правотворчества. Конституции властелина объявляются действующим правом (leges), а прежнее республиканское законодательство – jus antiquum. Параллельно угасает роль обычаев: по конституции Константина 319 года обычаи уже не могли противоречить общим правовым предписаниям. Акты императорской власти, служившие источниками права, медленно развивались, совершенствовались и выливались в следующие формы: