Алексей Худяков - Страховое право

О возможности существования «безвредных» и «безубыточных» страховых случаев писал в свое время Г. Ф. Шершеневич, отмечая, что при личном страховании страховая выплата ставится в зависимость от наступления заранее предусмотренного соглашением события, которое «не должно быть непременно несчастием, т. е. приносящим вред» [64] Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. II: Товар. Торговые сделки. М., 2003 (переиздание работы 1908 г.). С. 327. .

Такого же мнения придерживается и В. И. Серебровский. Задав вопрос, является ли характерным признаком события, предусмотренного страхованием, его имущественная невыгодность или убыточность, он отвечает: «…для ряда страхований начало убыточности не является характерным признаком. В действительности, в основании всех видов страхования лежит не идея „убытка“, а более широкая идея „обеспечения возможной потребности“. Поэтому признак „убыточности“ не является характерным свойством риска в рассматриваемом значении» [65] Серебровский В. И. Страхование // Серебровский В. И. Избранные труды. М., 1997. С. 509. .

Наконец, ряд современных авторов также вынужден признать, что при некоторых видах личного страхования страховой случай лишен признака вредоносности. В частности, А. К. Шихов отмечает, что в накопительно-сберегательных видах страхования «при страховом случае причиняется не вред, а наступает момент реализации (осуществления) права страхователя (застрахованного лица) на получение страховой суммы и исполнение обязанности страховщика произвести ее выплату» [66] Шихов А. К. Страховое право: Учеб. пособие. М., 2003. С. 8. .

Заметим, что признание возможности существования «безвредных» страховых случаев означает признание возможности существования страхования, не связанного с возмещением вреда, причиненного страховым случаем.

Тем не менее многие авторы (особенно, из числа экономистов), исходя из «теории возмещения вреда», упорно стоят на позиции обязательной вредоносности страхового случая, что определяет страхование как способ возмещения вреда, причиненного этим случаем. Так, К. Е. Турбина пишет: «Представляется бесспорным, что во всех договорах страхования жизни: на случай смерти, дожития с выплатой ренты при выходе на пенсию, страхования от несчастных случаев на случай постоянной утраты трудоспособности с выплатой пенсии по инвалидности, – страховщиком компенсируется именно ущерб (вред), причиненный имущественным интересам самого страхователя или выгодоприобретателя» [67] Турбина К. Е. Тенденция развития мирового рынка страхования. М., 2000. С. 133. .

Другие же авторы, исходя из понимания страхового случая как вредоносного события, а страхования – как деятельности, направленной на возмещение вреда, пытаются во что бы то ни стало найти в этом страховании элемент вредоносности. Чаще всего такие объяснения носят явно надуманный характер. Так, в XIX в. были ученые, которые утверждали, что назначением свадебного страхования выступает возмещение того ущерба, который причиняет свадьба в виде дополнительных расходов на приобретение платья невесте, проведения праздничного застолья и т. п. Известный немецкий ученый А. Манес относительно страховых случаев при страховании жизни писал: «…такого рода страховое событие вовсе не должно быть несчастным случаем. Оно может в житейском смысле рассматриваться даже как счастье (например, продолжительность жизни свыше предполагаемого возраста, замужество дочери, рождение ребенка и т. п.). Но, конечно, все эти события требуют имущественных издержек или уменьшают доход, и в силу этого, косвенно или односторонне, но все же причиняют имущественный ущерб» [68] Манес А. Основы страхового дела. М., 1992 (переиздание работы 1906 г.). С. 13. .

Некоторые авторы вообще не признают такого рода страхование страхованием. Так, Ю. Б. Фогельсон пишет: «…страхование – это форма защиты от вреда, и поэтому обязательным атрибутом страховых отношений является возможное причинение вреда. Тот факт, что в ст. 934 ГК отсутствует требование о вреде как обязательном атрибуте события, на случай наступления которого производится личное страхование, не означает, что по договору личного страхования можно страховать на случай наступления событий, не причиняющих вред. Требование о возможном вреде как необходимом элементе страхования выдвигается в этом случае не законодательством, а доктриной, поскольку страхование на случай событий, не приносящих вред, лишает страхование его защитной функции (нет вреда – не от чего защищаться) и превращает его в чисто спекулятивную операцию» [69] Фогельсон Ю. Б. Комментарий к страховому законодательству. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2002. С. 26. .

По поводу данного высказывания можно сказать следующее. Во-первых, доктрина (даже правовая) не является источником права. Официальных доктрин страхования, которыми следовало бы руководствоваться при его осуществлении, не существует. Во-вторых, существуют лишь самые разнообразные научные теории страхового дела. Если придерживаться «теории возмещения вреда», то страхование действительно способ возмещения вреда, причиненного страховым случаем, который должен быть вредоносным. Однако если руководствоваться, скажем, «теорией обеспечения» или предлагаемой нами «теорией страховой защиты», то страхование не всегда есть способ возмещения вреда, а страховой случай – не всегда вредоносное событие. И еще неизвестно, какая из данных теорий верна. Во всяком случае, в-третьих, как страховая практика, так и практика его правового регулирования знает такие виды страхования, которые не решают задачи возмещения вреда, причиненного страховым случаем, поскольку и сам страховой случай при данном страховании не является вредоносным событием. И это факт объективной реальности. Можно, конечно, данное страхование считать «неправильным», критиковать законы, его установившие. Однако нельзя при комментировании этих законов фактически отменять их, возводя свои субъективные представления о «правильном» и «неправильном» в страховании в разряд доктрины. И самое главное – нельзя корректировать законодательство путем применения той научной доктрины, которая автору представляется единственно правильной. Закон же (речь в данном случае идет о Гражданском кодексе) определяет страховой случай при таком виде страхования, как страхование жизни, не как событие, приносящее вред личности застрахованного, а как событие, «на случай наступления которого в жизни застрахованного лица осуществляется страхование», ни слова не говоря (в отличие от имущественного страхования) о вредоносности этого события.

Таким образом, страхование делится на «рисковые» и «безрисковые» виды, отличающиеся друг от друга целым рядом существенных признаков.