Сергей Косарев - История и теория криминалистических методик расследования преступлений

Рекомендации М. Е. Евгеньева не потеряли своего значения и сегодня.

Так, например, основным условием составления хорошего плана расследования, по мнению автора, является хорошее знание материалов уголовного дела. С этой целью материалы дела нужно перечитывать при ознакомлении с ним минимум дважды; данные по каждому преступному эпизоду, на каждое лицо заносить на отдельный лист бумаги (карточку) и т. п.

План расследования уголовного дела – это общая программа работы следователя по данному делу [298].

Далее автором приводятся примерные образцы планов по версиям, даются рекомендации по графическому изображению основных данных дела [299].

Несмотря на то, что работа М. Е. Евгеньева ничем существенным теорию организации расследования преступлений не обогатила, она была (да и остается) добротным практическим руководством, в котором сухие вопросы планирования расследования были изложены понятным, доступным языком, что, в свою очередь, было немаловажно, учитывая, в общем-то, невысокий образовательный уровень следственных работников того времени и огромную текучесть следственных кадров.

Набиравшая в 1930-е гг. силу командно-административная система управления страной нуждалась не только в послушных исполнителях воли руководства. Требовались молодому Советскому государству и грамотные специалисты.

Однако при всей своей значимости ни теоретические работы, ни практические руководства по криминалистике, играющие огромную роль в распространении криминалистических знаний, не могли заменить дидактических учебных пособий для первоначального образования.

Подготовка квалифицированных юридических кадров уголовно-правовой специализации для практической юриспруденции была немыслима без учебников криминалистики, отвечающих высоким требованиям, предъявляемым к учебному процессу.

В 1935–1936 гг. вышел в свет первый советский учебник по криминалистике в двух книгах. В его подготовке принимали участие видные советские криминалисты: И. Н. Якимов, В. И. Громов, С. А. Голунский, С. М. Потапов, П. И. Тарасов-Родионов и др.

Говоря о значении советской криминалистики, авторы учебника отмечали, что органы расследования должны, прежде всего, овладеть техникой расследования преступлений, суметь поставить эту работу на научную базу [300].

Книга I состояла из трех частей (часть первая – «Основные принципы криминалистики»; часть вторая – «Уголовная техника»; часть третья – «Уголовная тактика»).

Третья часть первой книги учебника открывалась разделом «Типовая схема расследования».

Раздел начинается с убедительной критики общих схем расследования преступлений. Далее в этой связи делается вывод (автором этого раздела был С. А. Голунский) о том, что «говорить о схеме расследования можно лишь условно, во-первых, как о некоторой обычно применимой в большинстве случаев последовательности следственных действий, во-вторых, как о перечне тех вопросов, которые должны быть выяснены при расследовании. В последнем смысле схема расследования может быть дана лишь применительно к отдельным видам преступлений, что и делают частные методики расследования. В типовой схеме можно дать только перечень общих приемов расследования» [301].

Все преступления подразделялись на три группы:

1) преступления, оставляющие материальные следы (их расследование должно начинаться с исследования этих следов);

2) преступления, непосредственно материальных следов не оставляющие (их расследование должно вестись на основе анализа действий лиц, исходя из письменных документов, показаний свидетелей и др.);

3) промежуточные виды преступлений, при расследовании которых одинаково важную роль играют как осмотр места или объекта преступления, вещественные доказательства и т. п., так и письменные документы (например, преступные нарушения правил техники безопасности) [302].

Приведенная довольно размытая дифференциация преступлений, как это видно, не отличалась особой новизной.

Такая классификация страдала известными погрешностями, ибо основывалась на предпочтительном отношении к тому или иному виду доказательств или следственных действий. Но все-таки это был уже некоторый ориентир на то, с каких следственных действий в каждом случае предпочтительнее начинать расследование [303].

Впрочем, предложенная дифференциация вызывала определенные сомнения и у авторов учебника, отмечавших, что «деление преступлений на три группы носит крайне условный характер» [304].

Дальнейшее содержание рассматриваемого раздела составляли типовые схемы расследования преступлений по каждой из указанных групп.

Здесь С. А. Голунский указывает на то, что в основе плана расследования лежат версии и опять высказывает мнение о том, что план составляется после проведения первоначальных следственных действий [305].

Весь же процесс расследования должен делиться на две части:

1) когда еще нет привлеченного в качестве обвиняемого лица, и следователь выясняет обстановку преступления, основные обстоятельства дела и собирает улики, могущие указать на причастность того или иного лица к преступлению;

2) когда на основании собранных улик определенное лицо привлекается в качестве обвиняемого [306].

Таким образом, принципиально новых положений в теорию организации расследования учебник не привнес.

Книга II учебника состояла из двух частей соответственно делению преступных проявлений на преступления, оставляющие материальные следы, и преступления, материальных следов не оставляющие (часть первая – «Методика расследования убийств (бытовых и террористических) и отдельных общеуголовных преступлений»; часть вторая – «Методика расследования хищений социалистической собственности и должностных и хозяйственных преступлений»).

В первой части книги II учебника излагаются краткие методики расследования убийств (бытовых и террористических), грабежей и разбоев, половых преступлений, поджогов.

Вот как, например, описывалась методика расследования убийств.

Сначала перечислялись некоторые следственные действия, используемые при расследовании убийств, отмечалось их значение. Дальше следовали рекомендации по осмотру места происшествия, затем излагались особенности методики осмотров в зависимости от способов совершения убийств, давались очень краткие рекомендации по допросу свидетелей, говорилось о проверке возникших версий по делам об убийствах (отмечалось, что на «основании уликовых данных… составляется та или другая более или менее вероятная гипотеза или версия о том, на кого, на каких именно лиц может в данном случае падать подозрение, как на совершителей преступления» [307]) и необходимости одновременной проверки версий. После этого рассматривались особенности расследования убийств, имеющих характер террористических актов (здесь все сводилось к классовому моменту). Вся методика расследования убийств излагалась на девятнадцати страницах текста учебника [308].