Елена Антонова - Концептуальные основы корпоративной (коллективной) уголовной ответственности

Таким образом, под преступной корпоративной культурой, на наш взгляд, следует понимать политику, способ правления, курс деятельности или практику корпоративного (коллективного) образования в целом или в его структурных подразделениях, в процессе которых незаконная деятельность от имени и (или) в интересах корпоративного (коллективного) образования допускается, поощряется либо является результатом попустительства лиц, осуществляющих функции его управления. Считаем, что преступная корпоративная культура должна расцениваться в качестве обстоятельства, отягчающего наказание.

Обязательным условием корпоративной уголовной ответственности является совершение преступления от имени корпорации и (или) в ее интересах (в ее пользу) либо за ее средства (за ее счет). При этом корпорация не может использовать для своей защиты доводы о том, что преступное деяние не принесло ей никакой выгоды. Кроме того, корпоративная уголовная ответственность допустима либо в случае невыполнения или ненадлежащего выполнения корпоративным образованием положений законов, устанавливающих обязанности или запреты относительно осуществления определенной деятельности, либо при совершении деяния физическим лицом, действующим от имени и (или) в интересах корпоративного образования, не выходя за свои профессиональные, деловые, служебные либо должностные полномочия.

Корпорации подлежат самостоятельной уголовной ответственности, если невозможно идентифицировать физическое лицо, действовавшее преступно от имени и (или) в интересах корпорации, либо физическое лицо докажет, что оно не знало о совершении преступления или приняло все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение такого преступления. По общему правилу в случае трансформации (путем слияния, присоединения, разделения, выделения, преобразования) юридического лица уголовной ответственности должно подлежать вновь возникшее корпоративное (коллективное) образование (правопреемник).

Корпоративная уголовная ответственность исключается, если физическое лицо действовало для получения личной выгоды либо вне связи со служебной деятельностью. В то же время таковая не исключает уголовной ответственности физического лица за совершенное преступление и наоборот.

Опыт зарубежных государств по законодательной регламентации института корпоративной уголовной ответственности окажет неоценимую услугу при конструировании правовых норм об ответственности юридических лиц в Российской Федерации.

Противники корпоративной уголовной ответственности настаивают на невозможности последней ввиду ее несоответствия принципу вины. Рассмотрим, каким образом законодатели зарубежных стран решают проблему субъективной стороны деяния, совершенного корпоративным образованием.

В англосаксонской системе права при привлечении корпораций к уголовной ответственности активно используется институт абсолютной (строгой) ответственности, когда установление вины является необязательным условием таковой.

В Англии установление mens rea не обязательно в трех случаях: 1) когда наказание невелико; а 2) вред, причиненный обществу, достаточно значителен по сравнению с предусмотренным наказанием; 3) природа преступления такова, что установить вину весьма сложно. [69] См.: Преступление и наказание в Англии, США, Франции, ФРГ, Японии: Общая часть уголовного права. М., 1991. С. 18. К таким преступлениям относятся: продажа испорченных или недоброкачественных продуктов; нарушение правил торговли спиртными напитками, продовольственными товарами; шум или неприятный запах от фабрики; нарушение правил безопасности на предприятии и др.

Принцип абсолютной (строгой) ответственности корпораций действует и в США, где еще в 1910 г. Верховный Суд, правда, obiter dictum (мнение суда, не обязательное для обоснования судебного решения), отметил, что «общественное благо может требовать, чтобы в запрещении или наказании отдельных действий могло бы быть предусмотрено, что те, кто будет совершать их, будут совершать их на свой риск, и им не будет позволено выдвигать в качестве основания защиты добросовестность или незнание». Аналогичные заявления делались Верховным Судом США и позже (1911, 1922, 1943 гг. и т. д.). Ведущим прецедентом относительно конституционности строгой ответственности считается решение 1922 г., согласно которому норма общего права об обязательности знания как элемента преступления может быть проигнорирована при уяснении содержания более современного законодательства, где ее подразумеваемое включение в текст закона при его истолковании могло бы привести к неприменимости на практике того или иного положения. [70] См.: Есаков Г. Л. Mens rea в уголовном праве США: историко-правовое исследование. СПб., 2003. С. 289.

Часть 2 ст. 2.07 Примерного УК США гласит: «В случаях, когда за совершение посягательства возлагается абсолютная ответственность, предполагается, если иное прямо не установлено законом, что цель законодателя состоит в возложении ответственности на корпорацию». Если за посягательство не установлена абсолютная ответственность, основание для защиты возникает в случае, если подсудимый путем представления более высоких доказательств докажет, что агент-управляющий высокого ранга, на которого возложена ответственность за контроль в этой области деятельности, к которой относится посягательство, проявил должную заботливость в целях предупреждения его совершения. Данное положение не применяется, когда оно явно несовместимо с целью, которую преследовал законодатель при определении конкретного посягательства (ч. 5 ст. 2.07). Данное положение предусмотрено в УК многих штатов.

Строгая ответственность допускается в отношении корпораций и по Закону об уголовном праве Израиля: «Лицо будет нести ответственность за преступление, если в законодательном акте указано, что такое преступление не требует доказывания преступного замысла либо небрежности» (ст. 22). Но по общему правилу корпорация в Израиле подлежит уголовной ответственности, когда преступление совершено лицом во время исполнения им своих должностных полномочий либо за преступление, требующее доказывания преступного замысла либо небрежности, если при обстоятельствах дела и ввиду должности лица, его полномочий и ответственности в управлении делами корпорации следует рассматривать деяние, посредством которого лицо совершило преступление, а также преступный замысел либо небрежность лица как деяние, преступный замысел либо небрежность корпорации. Если же преступление совершено посредством бездействия, когда обязанность совершить действие лежала непосредственно на корпорации, то не имеет значения, можно ли отнести совершение преступления какому-либо должностному лицу корпорации или нет (ст. 23).